Za rubežomъ : razskazы

38

лужамъ, малороссъ всетаки выражалъ что-то вродЪ протеста, въ которомъ можно было иногда. уловить:

— У Франщи дуже гарнихь чобот!вЪ...

Такъ мы и ходили, оставляя дома дежурнаго, да больного генерала съ женой.

Церковь была маленькая и темная даже днемъ. Темные лики иконъ въ серебряныхъ окладахъ глядфли на бЪженцевъь со стариннаго иконостаса и озарялись яркимъ огнемъ свБчей, бликами игравшаго на серебрЪ. Служилъ пожилой священникъ, такой же бездомный какъ и всЪ, а пфль хоръ любителей, сразу какъ-то самъ собой организовавиийся. Народу было много съ самаго начала и все прибывало съ дальнихъ концовъ острова. ТБсной толпой стояли мы въ церкви, слышались вздохи и шопотъ молитвъ, на глазахъ у многихъ блест5ли слезы. Службы шли долг1я, великопостныя, но никто не стремился уйти, словно и не подозр$валъ, что существуетъ усталость. И всЪ чувстовали себя другъ къ другу близкими, точно какая-то огромная, фантастическая разросшаяся семья, всЪ расходясь, старались сказать что нибудь другъ другу прятное, чВмъ нибудь другъ друга порадовать. А вЪль люди были другъ другу чуже и мало знакомые. А какихъ различных классовъ общества, разнаго быта и образовавшя были мы всЪ. Какихъ различныхь политическихь убЪждешй и политическаго прошлаго — были всф, собравшиеся здЪсь люди. О политическихь партяхъ я уже не говорю. Казалось, напомни лишь о нихъ кто нибудь, и вдругъ начнутся споры, свары и ссоры и улетитъ та радость, о которой В$рочка говоритъ:

— Ахъь, какъ хорошо, какъ хорошо. Я такъ молилась, такъ молилась, а о чемъ — не знаю сама.

Ш.

Въ пятницу въ нашемъ корридорЪ было д$ловое собране. Обсуждался вопросъ — кому Ъхать за покупками въ городъ. Для этого надо было припомнить наши предыдушия поЁздки. И это потому, что стромй англск пол-