Za rubežomъ : razskazы

— Это все равно. А сколько такихъ сюжетовъ здЪсь погибло и погибаетъ, если бы вы знали. Я-то какъ-то вдругъ женился здфсь. У тестя въ Бордо маленью отель и бистро, живемъ очень хорошо, сытно, заходите какънибудь къ намъ, сами увидите...

Когда, вловоль наговорившись, мой гость ухолилъ, мЪфстная служанка замЪтила:

— Это тотъ русскй, который женился на нашей француженкЪ. Я ее знаю. У ея отца быль тутъ виноградникъ. Оньъ его продалъ и переЗхалъ въ городъ. Очень ужъ она некрасива, да и истор!я у нея была тутъ съ парнемъ одНИМЪ... Какъ-то недавно я навЪстилъ моего новаго знакомаго. Отель состоялъ изъ трехъ комнатъ, а внизу было бистро, — обыкновенный типъ французскаго кабачка. Толстая и очень некрасивая молодая женщина сидБла за стойкой и считала сантимы. Федичкинъ наливалъ аперитивь: обычнымъ пос5тителямъ — шоферамъ, рабочимъ, извозчикамъ. Все носило самый мирный характеръь и ясно было, что изъ-за этого не стоило ни подъ красными ни подъ бЪлыми знаменами драться. Федичкинъ во всякомъ случаЪ устроился и быль бы совсЪмъ доволенъ, если бы не тоска по родинЪ, матери и ЛеночкЪ, о которой онъ никакъ не могь добиться никакихъ свЪдЬнй.

— Потерянный я сюжетъ и ничего больше, — грустно говорилъ онъ, угощая меня яичницей. — ЗамЪчаете, я и языкъ свой понемногу забывать начинаю.

Но родина не считала тогда, да и не могла считать могучихъ и ничтожныхъ, талантливыхъ и заурядныхъ потерянныхь ею людей. Потому что поистинф$ челов ческая жизнь какъ трава, или цвЗтъ на травЪ, а итоги общественной жизни подводить истор!я, которая все еще ничему не можетъ научить челов$чество.