Za rubežomъ : razskazы

и ничего, живетъ хорошо, самостоятельно. Другаявъ Бордо въ магазинф работаетъ, Одинъ сынъ тамъ же на фабрикЪ, а другой убитъ подъ Верденомъ. Такъ и прошла вся жизнь въ работЪ да въ заботахъ о дфтяхъ. Старуха все тоскуетъ, да и мнЪ думается о дБтяхъ, а вБль дБло въ томъ, что мы уже отжили, а смерть когда приходить, то всЪ становятся одиноки. : г

— Тикъ... тикъ... тикъ...

Она пришла вдругъ, эта громадная, одинокая смерть Зима прошла и стояль жарк, ликуюцИй майск! день. Старый Жиро мотыжилъ виноградъ, когда у него закружилась голова. Онъ тихо добрёлъ домой и прилегъ. Черезъ нЫсколько часовъ всЪ сосфди знали ужъ, что съ нимъ сдфлался ударъ, что пр1Бзжаль докторъ и сказалъ, что онъ безнадеженъ. Дня черезъ два его хоронили. НБсколько крестьянъ, одфвшись почище по случаю церемонии, собрались у его домика. Въ предшеств!и распят!я медленно подошелъ кюрэ со своимъ клиромъ. Гробъ понесли на рукахъ въ церковь, спускаясь внизъ по шоссе, по сторонамъ котораго тамъ и сямъ пылали ярюя розы. Я шель за гробомъ среди знакомой толпы. Только одной наряднотраурной женщины не зналъ я. Это была ея дочь, пр!Бхавшая изъ Бордо. Изъ всБхь дфтей она одна оплакивала теперь отца и вспоминала, можеть быть, свое простое, 0осоногое, но счастливое дБтство. На кладбищб, бросивъ горсть земли на.гробъ старика въ могилу, которую сторожатъ безмолвные кипарисы, я оглянулся кругомъ. Ликовали нарядные залитые солнцемъ холмы 2Жиронды. Друме люди, друге руки будутъ теперь мотыжить виноградъ, обр5занный Жиро, такъ же, какъ раньше него дЬлали это друге. Жизнь расцвЪтаетъ и угасаетъ всегда, всегда, только мЪняясь. Одинъ таинственный, безграничный и живой океанъ кажется неизмЬннымъ. Вотъ и теперь онъ вздохнулъь» какъ это дЪлаетъь онъ всегда два раза въ сутки и Гаронна, видная съ кладбища, катить къ нему мутныя, на этотъ разъ теплыя волны...

Да будеть тебЪ легка земля, старый прятель и собесфдникъ изгнанника, случайно заброшеннаго на твою родину.