Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

122

Положимъ, я вижу и осязаю стволъ березы и высказываю знан!е, считаемое мною истиною: „кора этой березы ОЪлая, твердая“. Или, положимъ, на вопросъ „какое у васъ есть наиболЪе сильное желан!е въ настоящее время“, я отвЪчаю: „я хочу услышать исполнене Шаляпинымъ Бориса Годунова, и это мое желане наиболЪе напряженное“ или на вопросъ „что васъ такъ обрадовало?“ я отвЗчаю: „я доволенъ тЪмъ, что удалось р$шить трудную математичсскую задачу“. Во всЪхъ трехъ случаяхъ высказыван!я суждешй я нахожу, подвергнувъ наблюден!ю и анализу составъ сознан!я, что въ немъ наличествуютъ: 1. сознаюЩИ субъекть —я; 2. сознаваемый объектъ — кора берззы, мое хотЪн!е, мое удовлетворен!е; 3. отношене между субъектомъ и объектомъ.

Когда я вполнЪ поглощенъ восприятемъ объекга, напр. съ интересомъ наблюдаю на корЪ бзрззь! муравьевъ, доящихъ тлей, мое я, т. е. субъектъ исчезаетъь изъ области наблюдаемаго совершенно. Однако, какъ только я начну наблюдать составъ сознан!я, я тотчасъ найду въ немъ не только муравьевъ, но и свое я, какъ наблюдающее муравьевъ съ интересомъ. Философы, стремящиеся упростить составь мра и питаюцие отвращен!е къ такимъ своеобразнымъ элементамъ его, какъ я, утверждаютъ, что очень часто, а можетъ быть, и всегда думане должно быть описываемо словами „думается“, а не ‚я думаю“. Что таке оттЪнки душевной жизни дЪйствительно существуютъ, я вовсе не отрицаю; вся моя книга „Основныя ученя психолог!и съ точки зр$н!я волюнтаризма“ построена на изучен ихъ. Можно даже предпринять не безопасный экспериментъ такой стилизащи своей душевной жизни, такого выпусканя вожжей изъ своихъ рукъ и предоставленя душевныхъ функщшй кому-то другому или другимъ, что большинство перем$нъ будетъ возникать въ

формЪ „думается“, „мелькнуло въ умЪ“, „хочется“ и т. п. Однако и въ такомъ сознаши не трудно найти я, которое „имЪетъ въ виду“ всЪ эти „думается“, „хочется“ и т. п.

Чтобы стилизовать такъ свою душевную. жизнь, нужно прекратить функщи „я думаю“, ‚я хочу“ и т. п., но необходимо сохранить хотя бы въ вид спорадическихъ проявлений одну наименфе активную функщю: я имЪфю въ виду всЪ эти „думается“, “хочется“ и т. п.; если бы и эта функщя съ однимЪъ и тфмъ жея въ центрЪ ея была прекращена, не было бы единства сознания.

Присмотримся теперь кь объектам ъ сознан!я и тому, что можетъ быть найдено въ нихъ и можеть стать объектомъ въ новыхъ высказываняхъ истины (кора, ея бЪлизна, ея твердость и т. п.; мое хотЪне, мое удовлетворене, мое