Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

316

Разница была лишь въ томъ, что романисты раньше создавали апр!орную теор!ю, а затьмъ подгоняли подъ нея факты; Фюстель же раньше изучалъь факты, а затЪмъ принималъ т выводы, которые изъ фактовъ вытекали.

„Романистъ я или Германистъ? писалъь самъ Фюстель. Я не отношу источника феодальнаго порядка ни къ германцамъ, ни къ римлянамъ; я нахожу его въ изв стныхъ учрежденяхъь и извфстныхъ потребностяхъ, общихъ германцамъ, римлянамъ и всфмъ народамъ. Я говорю романистамъ: вы разсчитывали видфть происхождене леновъ въ изв5стныхъ воинскихъ пожалованяхъ н5Ькоторыхъ императоровъ и вы ошиблись. Я говорю германистамъ: вы выводите ленный порядокъ изъ германскаго комитата, который изв$стенъ намъ только со словъ Тацита и который вы толкуете неточно. Я говорю и тЗмъ и другимъ: ленный порядокъ въ сущности есть извЪстная система собственности и владфня. Эта система существовала еще въ Римской Имперми и. тому есть доказательства. Судя по всему, она существовала также и въ древней Германии, но у насъ нзтъ на это никакого доказательства, такъ какъ у насъ н5ть документовъ о положени германской собственности. Стало быть я въ одно и тоже время и романистъ, и германистъ или же я ни то, ни другое. (Гиро. Неизд. бумаги стр. Ш).

Если выводы, къ которымъ пришелъ Ф. нельзя объяснять его романизмомъ, то не больше того можно ихъ объяснять и его патр!отизмомъ, обострившимся будто-бы посль катастрофы 70-го г. Стоитъ только просмотрЬть его страсбургсюе университетские курсы задолго до Франко-Прусской войны: его такъ называемый „романизмъ“ при обрисовкБ эпохи Хлодвига былъ еще гораздо выпуклЪе, ч5мъ позднЪе, въ эпоху его „Политич. Учрежденй“. (Моно).

Какъ уже сказано, книга произвела сенсащю и, несмотря на вызванную ею полемику, еще больше утвердила за Ф. дзКуланжемъ репутацио историка-мыслителя. Въ 1875 г. онь занялъ кресло Гизо (1 1874 г.) въ Академи Моральныхъ и Политическихъ Наукъ.

Изъ всЪхъь обвиненй, которыя противъ него выдвигались, одно задЪло его особенно: „ученый аппаратъ“ показался недостаточно вЪсскимъ; выводы, поэтому, недостаточно обоснованными. Глубоко задЪтый этимъ, ощутивиИЙ здБсь вопросъ совЪсти, Фюстель взволновался и р5шилъ доказать свою правоту съ документами въ рукахъ: заставить своихъ противниковъ увидфть то, что онъ самъ видфлъ съ такой поразительной отчетливостью, показать имъ истину. Десять лЬть отдалъ онъ на это. Сломалъ стройное здание, выведенное на глубоко заложенномъ фундаментЪ, „пожертвовалъ своей славой и честолюб@емъ ради истины (ибо несомнфнно трудъ о