Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

158

его изложен!я: поэтому я ее оставляю въ сторонЪ. Считаю нужнымъ только отм$тить, что и здфсь стиль Булгарина, немножко сатирическй, немножко грустный, очень напоминает стиль „Мертвыхъ Душьъ“, которыя, конечно, въ смыслЪ ху. дожественности стоятъ неизм5римо выше „Ивана Выжигина“. Кончилась эта истор!я любви тЬмъ, что Миловидинъ похитилъь Петронеллу, а съ ней вмЪстЪ и героя романа, кото рый такимъ образомъ начинаетъ длинный путь своихъ странствованй. Въ описани бала, съ котораго была увезена дочь пана, рядъ юмористическихъ черточекъ, тъмъ боле любопытныхъ, что Булгаринъ относится съ трезвымъ юморомъ къ тому, что Мицкевичъ идеализировалъ. Вотъ одна изъ этихъ картинъ: „Ужинъ былъ столь же изобиленъ и роскошенъ, какъ и об$дъ, только попойка приняла другой оборотъ. Почти всф гости перепились до послфдней степени, Музыкантовъ прогнали въ другую комнату, и начались объясненя въ дружбЪ между мужчинами, обниманья, цЪлованя и обЪщан!я забыть всЪ ссоры и взаимныя неудовольствия. Дамы призываемы были въ свидфтельницы этихъ примиреый и долженствовали ручаться въ исполнени обфщан!й двухъ сторонъ. При знаменитомъ тостЪ: возлюбимъ другъ друга (коспалшу зе) гости пили полную чашу, стоя одинъ передъ другимъ на кол$няхъ или обнявшись. Наконецъ, обратились къ дамамъ и начали пить за здоровье каждой изъ нихъ, изъ ихъ собственныхъ башмаковъ. Мужчина, ставъ на колЪни передъ дамою, снималъ башмакъ съ ея ноги, послЪ того цъловалъ почтительно ее въ ногу и въ руки, ставиль рюмку въ башмакъ, а иногда и наливалъ въ него вина, выпиваль и передавалъ другому“.

Итакъ, Миловидинъ увезъ Петронеллу и Ивана, и этотъ посл5дн!Ш началъ новую жизнь. Жизнь была очень веселая и хорошая, но не по средствамъ офицеру, и безъ того уже запутавшемуся. Миловидинъ р%»шился Фхать къ старому дядЪ, котораго его красавица жена должна была тронуть и расщедрить. ВсЪ уЪхали, а Иванъ остался на квартирЪ при вещахъ, находившихся въ закладЪ, и Жиду приказано было кормить его на счетъ господъ. Изъ этой комбинащи лостаточно легкомысленной, разумЪется, ничего не вышло: дядя находился уже въ илБну у другихъ женщинъ, и Иванъ былъ забытъ. Пребыване у Тоселя даеть поводъ Булгарину написать очень обстоятельный и серьезный по существу, хотя и написанный въ обычномъ тонЪ балагурства очеркъ эксплуатащи крестьянскаго населенНя евреями въ Западномъ краЪ. Булгаринъ превосходно знаетъ премы этой эксплуатаци, какъ и вообще онъ поражаетъ знанемъ всяческихъ мошенничествъ, къ которымъ прибфгаютъ темные люди, и всегда, когда имфется къ тому поводъ, излагаетъ ихъ съ