Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

165

‹суеть душевное состоян!е молодого челов$ка, растущаго въ подобныхъ условяхъ. ЗдЪсь романъ „плутовской“ превращается въ настоящий психологическй: „Страсти мои смЪнялись вмЪетБ съ получаемыми мною впечатльнями, не остав: ляя въ сердцЪ никакихъ сл$довъ. Но, наконецъ, дружба моя съ Грунею, ежедневная переписка съ нею и частыя свидан!я открыли мнЪ новое поприще и поглотили всЪ прове зародыши страстей“. Сентиментальныя и томныя бесфды между молодыми людьми очень интересны для характеристики быта.

„Мы всЪ учились понемногу“, „свЪтъ рЪшилъ, что онъ уменъ и очень миль“... Эти слова Пушкина невольно припоминаются, когда читаешь описаше дальнфйшей карьеры Выжигина. Онъ рЬшилъ прекратить посфщене ненужнаго уже ему панс!1она г. Брилтана, хотя имЪлъ всего 15 лЪтъ. Но тогда начинали жить раньше. „По французски я говорю, какъ французъ, по нфмецки весьма изрядно, танцую ловко, въ Истори, Географи и другихъ наукахъ знаю столько, сколько сами учителя, а, кромЪ того, по милости вашей, хорош! музыкантъ. Чего мнф боле надобно? Учителемъ я не могу и не хочу быть, а для свФтскаго челов ка я даже слишкомъ ученъ“. Обозрфвая свое образоване, Выжигинъ впадаетъ въ философск тонъ и говоритъ слъдующее: „Читатели, вЪроятно, замфтили, что до сихъ поръ не было упомянуто о томъ, чтобъ кто-нибудь занимался преподавашемъ мнЪ правилъ вЪры, нравственности и образованемъ моего сердца. Я сперва былъ въ самомъ низкомъ сослов!и людей, а послЪ того разомъ шагнулъ на такую степень. которую занимаютъ въ свфтБ только дфти, рожденные отъ знатныхъ и богатыхъ родителей. Въ первомъ сослови вовсе не занимаются образованемъ нравственной природы человЪка, довольствуясь механическимъ изученшемъ всфхъ тьлодвижен!й, нуж: ныхъ для прислуги, точно такъ, какъ обучаютъ пуделей носить поноску; въ другомъ звании пекутся единственно о томъ, чтобы сдфлать изъ мальчика человЪка, во всемъ похожаго на тЬхъ людей, которые по рожденю или по богатству имБютъ право жить въ такъ называемомъ большомъ <вЪтЪ. А какъ въ блистательныхь обществахъ не разговариваютъ ни о релийи, ни о философии, и какъ тамъ вообще не занимаются ни учеными людьми, ни науками, ни поведенемъ своихъ знакомыхъ: то французсюй языкъ, танцеване и знане свЗтскихъ прилиЙ составляютъ всю св$тскую премудрость. За это только платять деньги французскимъ наставникамъ, и они дЪлаютъ только то, чего оть нихъ’ требуютъ“. Надо было бы очень много мЪста, чтобы подробно изложить всЪ приключешя героя романа. Изъ приведеннаго