Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

128 ступаетъ въ украинской веснянкѣ, отмѣченной Костомаровымъ: Вставай, челядонько, Городъ городити, Терненькомъ тернити, Щобы не злетила Сива ей зозуленька, Щобы не схватила Паняньской красы. Зозуля, кукушка, является птицею сладострастною и опасною для дѣвичьей чести въ эллинскомъ миѳотворчествѣ (обольщеніе Геры Зевсомъ, принявшимъ видъ кукушки) и въ германскихъ пѣсняхъ (Оег Кнкнк ізі еіп Ьгаѵег Мапп, бег зіеЬеп Егаиеп ІіаКеп капо). Но нѣмецкій сЗег Кикик мужского рода, тогда какъ наша зозуля, зегзица, кукушка,—рода женскаго и, слѣдовательно, роль похитительницы „панянской красы" ей никакъ не подходитъ. Надо думать, что въ данномъ случаѣ мы имѣемъ дѣло не съ обычной поэтической птичьей метафорой, какими изобилуютъ любовныя и свадебныя пѣсни, въ особенности украинскія, но съ какимъ-то глухимъ воспоминаніемъ о женихѣ-насильннкѣ изъ рода, имѣвшаго своимъ патрональнымъ знакомъ (гербомъ) и прозвищемъ кукушку. Зозуля, и въ настоящее время, очень распространенная украинская фамилія. Мое допущеніе имѣетъ тѣмъ болѣе вѣроятности, что, по свидѣтельству Костомарова, „эта пѣсня стоитъ особнякомъ и ничего другого въ такомъ же смыслѣ не находится въ пѣсенности'Г (Кост. ѴШ. Ист. зн. юж.-рус. пѣс. тв. 610-11). Въ варіантѣ веснянки кукушка переправлена на соколапостоянный символъ удальца-жениха, налета-любовника. Въ другой пѣснѣ, рисующей неравный и насильственный чужеродный бракъ, женихъ изображается ворономъ, невѣста голубкою: Налетивъ воронъ съ чужихъ сторонъ,