Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

163 ты, братъ! вспомни Бога, вспомни грѣхъ, женятся ли на сестрахъ?.. Но братъ не слушалъ, плясалъ отъ радости, велѣлъ сбираться къ вѣнцу. Залилась она горькими слезами, вышла изъ свѣтлицы, сѣла на порогѣ и рѣка рѣкой льется"... Мотивъ перстня, должнаго прійтись какъ разъ по мѣркѣ на руку суженой невѣстѣ, имѣется въ сказаніяхъ едва ли не всѣхъ народовъ, усвоившихъ брачный символъ пальца и кольца. Иногда замѣняется башмакомъ (египетское преданіе о Никотрисѣ, Сандрильона), поясомъ, золотымъ волосомъ чудесной длины и т. п. Подстрекателемъ же къ кровосмѣсительному браку перстень является совершенно схоже въ хорватской сказкѣ „о томъ, какъ отецъ хотѣлъ жениться на дочери.“ (Ктаизз I. 319. № 257). Разница только въ степеняхъ родства: вмѣсто брата — отецъ, а завѣщательница рокового перстня умирающая не мать, но жена. Чтобы избавиться отъ ненавистнаго брака, хорватская невѣста оттягиваетъ срокъ свадьбы, требуя отъ жениха-отца — выстроить башню, которая, дескать, и будетъ нашимъ брачнымъ покоемъ. Подкупленный дѣвицей зодчій устроилъ въ башнѣ тайный ходъ. Дѣвица обвѣнчана, но, въ рѣшительную для своего дѣвства минуту, исчезаетъ изъ башни тайнымъ ходомъ, оставивъ обманутаго кровосмѣсителя въ дуракахъ. Русская сказка, для спасенія дѣвицы, прибѣгаетъ, какъ уже было отмѣчено, къ сверхъестественному вмѣшательству, съ магическимъ талисманомъ. „Идутъ мимо старушки прохожія. Зазвала ихъ накормить, напоить. Спрашиваютъ они: что ей за печаль? что за горе? Нечего было таить; разсказала имъ все.Ну, не плачь же ты, не горюй, а послушай насъ: сдѣлай четыре куколки, разсади по четыремъ угламъ; станетъ братъ звать подъ вгонецъ — иди, станетъ звать въ свгътлииу — не торопись. Надѣйся на Бога, прощай!" Старушки ушли. Братъ съ сестрой обвѣнчался, пошелъ 11*