Zarя russkoй ženšinы : эtюdы

162 шаріатомъ, что выявляетъ обычай до-исламитскій. Когда Гродековъ спросилъ, почему киргизы такъ стѣсняютъ свои браки, бій Султанъ Канаевъ объяснилъ ему двѣ причины, изъ которыхъ вторая — именно эта, физіологическая: „При такихъ бракахъ потомство бываетъ немногочисленнымъ, „сѣмя ихъ не растетъ", а также мужъ не любитъ жену и бываетъ, какъ передаютъ, слабосиленъ въ половомъ отношеніи". (Гр. Киргизы. 28). Совершенно такъ же разсуждаетъ костромской мужикъ въ діалогѣ Писемскаго: — Въ женихи, что ли, къ барышнѣ то ладишь? — Нѣтъ, намъ нельзя, мы родня. — Родня! Ишь ты, а! Коли родня, значитъ, нельзя теперь. — Отчего жь? — Въ законѣ, не показано. — Что жь, что не показано! Это вздоръ' —Какъ вздоръ!., нѣтъ!.. Счастья при томъ не бываетъ. Коли тоже, гдѣ этакъ вотъ повѣнчаются, такъ опосля, чу, и не спятъ вмѣстѣ, все врозь... опротивѣетъ!" (Взбал. море. Соч. IV. 143). Первая причина бія Султана Канаева борется съ эндогаміей, какъ ближайшею сосѣдкою гетеризма. „При близкихъ бракахъ не было бы стыдливости между парнями и дѣвицами одного аула, они не стѣснялись бы имѣть любовныя отношенія". Некрещеные чуваши Александры Фуксъ стыдились женить сыновей или дочерей замужъ выдавать въ своей деревнѣ (см. выше) потому, что „всѣ могутъ подумать, будто бы любили другъ друга до свадьбы. Да и грѣшно! Грѣхъ, великій грѣхъ жениться на дѣвкѣ, которую каждый день видишь! “(стр. 26). Въ только что упомянутой сказкѣ, о „Данилѣ-Говорилѣ" князю этого имени завѣщано матерью жениться только на той дѣвушкѣ, которой на руку придется волшебный перстенекъ, коварно подаренный старой княгинѣ кумою, злою вѣдьмою. Но, сколько Данила ни мѣрялъ дѣвичьихъ рукъ, ни одной перстень не пришелся въ пору. Примѣряла его родная сестра, — колечко обвилось, засіяло, какъ для нея нарочно вылитое. — „Ахъ, сестра! ты моя суженая, ты моя будешь жена! -