Bitef

Satinov monolog zvuči kao da se ta provala razuma rada tu, pred našim očima. Pametan i ironičan čovek, koji zna cenu svega što ga okružuje ali koji takode ume sebe i samokritično da osmotri - u tome su snaga i privlačnost Satina-Bortnika, koji celu salu prisiljava ne samo da sluša več i da misli zajedno s njim kao da prvi put shvata svu dubinu piščevih reči. I. Bortnik je više puta na sebe privukao pažnju na filmu iako je igrao epizodne uloge kao, uostalom, i u pozorištu. Njegov rad u ovoj predstavi dokazuje da je reč o glumcu velikih neiskoriščenih mogu čnosti, U predstavi igra mnogo glavnih glumača Pozorišta na Taganki. V. Zolotuhin, na primer, igra Vasku Pepela, Meni se čini da je popularni umetnik odigrao tu ulogu sa posebnom psihološkom produbljenošču. Juvelirska preciznost svakog pokreta i gesta propračena je najtananijim psihološkim nijansama. Zolotuhinov Vaska duboko je potresan u času kad ide da prosi Nataliju, doteran, s loknom na čelu i cvečem u rukama koje na to nisu navikle. U tom prestupniku, kome, na prvi pogled, ništa u životu nije sveto, glu-

mac otkriva ne ostrvce, nego čitavo more svetlosti, bujicu ljubavi i želju za bolj im životom. Ali, što je jati taj bljesak svetlosti, tim je mračnija i nepodnošljivija teška tarna dna života do koga su se spustili likovi predstave. Ogromni prostor pozomice samo još više podvlači usamljenu izgubljenost junaka koji su svi jedan drugom vuk i ogorčeni neprijatelj... Vasilisa, u veličanstvenom izvodenju Z. Slavine, kao da je upila sve poroke ovog poslednjeg kruga u paklu života. Ona je samo oličenje zla, izopačenosti, surovosti ljudske prirode. Možda bi i ona želela nešto bolje - i ljubavi i slobode, ah zna da se ništa ne dobíja besplatno i zato je spremna da za to plati ljudskim živetima.,. Čini nam se da se O. Jakovljeva, koja igra Nastju, odlično uključila u glumački ansambl ovog pozorišta. Scénu u kojoj pripoveda o svetloj ljubavi o kakvoj je čítala u knjiži, ona vodi sa velikom snagom tragičara., Nastjine suze za izgaženim životom, neostvarenom sudbinom, takode odražava)u svetlost kojoj teži. Još dugo bismo mogli nabrajati glumačka ostvarenja, tim pre što je za mnoge medu njima nova predstava

bila ozbiljan ispit; ranije su češće igrali u dramatizacijama nego u dramama, za koje je potreban drugačiji raspored snaga... Dokaz uspeha je mukla tišina u sali, koja kao da iznova hvata svaku reč dobro poznatog komada. Dokaz uspeha je i jedinstvo glumača i gledalaca kad se gube izvodači i neutrálni posmatrači i nastaje j edinstvena živa celina, bratstvo ljudi kóji zajedno pate, raduju se, zajedno misie u susretu sa dramom velikog pisca. Takvom ishodu koji proizlazi iz reditelj skog rešenja predstave umnogome doprinosi i scenografija (slikar J. Vasiljev) sa zidom velike kuče od cigala, u čijem se zabitom dvorištu odvija radnja. Taj zid kao da se nastavlja na zidove sale, kuda reditelj odvodi neke scene. Prema tome, na plakatu pozorišta pojavio se nov naslov. To nije samo premijera. Reč je o ispitu na koji je njegov novi rukovodilac izišao - i položio ga - zajedno sa celim kolektivom □G. Mihajlova, Večemjaja Moskva, Moskva, 14. 01. 1985.

Островок надежды Когда пьесе более 80 лет и когда сценическая жизнь ее началась с триумфа, вписавшего золотую страницу в историю отечественного театра, нечего и говорить, что сегодняшняя постановка той же пьесы - дело наиответственнейшее и сложнейшее. Но режиссер, взявшийся за эту постановку, последовательно делает то, что считает необходимым в искусстве. И к тому же он умеет и любит ставить классику. В каждой «старой» пьесе этот режиссер видит и выражает то живое, что возникает при сегодняшнем ее прочтении. Он не хочет подражать, повторять, «списывать». Он всегда делает свой спектакль. Речь идет о заслуженном деятеле искусств РСФСР А. Эфросе, выбравшем для своего дебюта в

качестве главного режиссера Драматического театра на Таганке горьковскую пьесу «На дне». Театралам хорошо знакома его постановка «Вишневого сада» на этой же сцене. В памяти - белый островок обреченных, беспомощных людей, тесно сбившихся в предчувствии грядущей гибели. Здесь, в финале спектакль «На дне», тоже одиноким островком на огромной, распахнутой во всю ширь сцене сбились в крепкую кучу обитатели ночлежки. Нет, не обреченные и беспомощные, хотя, казалось бы, и совсем пропащие люди, а те, кто даже и в таких ужасающих условиях сохраняет в себе островок света, веры в то, что «человек живет для лучшего». Эту веру, мечту, свет режиссер и актеры подчеркивают в своих персонажах. Главным открытием спектакля стал И. Бортник, играющий Сатина, Знаменитый сатинский монолог звучит у артиста так, будто этот всплеск ума рождается здесь, на наших глазах. Умный и ироничный человек, отлично знающий цену всему окружающему, но ум-

еющий и самокритично взглянуть на себя самого - в этом сила и притягательность Сатина - Бортника, заставляющего весь зал не только слушать - мыслить вместе с ним, будто впервые во всей глубине осознавая горьковские слова. И. Бортник не раз обращал на себя внимание в кино, хотя и играл там эпизодические роли, как, впрочем, и в театре. Работа в этом спектакле доказывает, что он актер больших неиспользованных возможностей. В спектакле занято много ведущих артистов Театра на Таганке, В. Золотухин, например, играет Ваську Пепла. На мой взгляд, роль исполнена популярным артистом с особой психологической глубиной. Ювелирная отточенность каждого движения, жеста соседствует здесь с тончайшими психологическими нюансами. Пронзительно трогателен Васька у Золотухина, когда принарядившийся, с завитым чубом, с цветами в не привычных к ним руках приходит он свататься к Наталье. Не островок - целое море света, всплеск любви, порыв к лучшей жизни открывает актер в этом уго-

ловнике, для которого, казалось бы, не может быть в жизни ничего святого. Но чем ярче эти вспышки света, тем темнее, непереносимее гнетущая тьма самого дна жизни, на которое опустились персонажи спектакля. Огромное пространство сцены лишь подчеркивает одинокую неприкаянность, каждого из них, где один другому - волк, лютый враг... Все пороки этого последнего круга из ада жизни как бы вобрала в себя Василиса в великолепном исполнении 3. Славиной - само олицетворение зла, изуродованности, жестокости человеческого характера. Она, может быть тоже хотела бы лучшего - и любви, и свободы, да только знает, что даром ничето не дается, и вот готова заплатить за это ценой человеческих жизней... Думается, отлично вписалась в актерский ансамбль этого театра О. Яковлева, играющая Настю. С большой трагической силой проводит она сцену рассказа о светлой любви, вычитанной из книги. И слезы Насти по своей растоптан-

ной жизни, по несостоявшейся судьбе - тоже отражение света, к которому она тянется. Можно было бы еще долго перечислять актерские работы, тем более, что для многих исполнителей новый спектакль стал серьезным экзаменом: ведь прежде им приходилось играть чаще в инсценировках, нежели в пьесах, где требуется совсем иное распределение сил... Об успехе свидетельствует напряженная тишина зала, ловящего, словно внове, каждое слово знакомой всем пьесы. Об этом говорит то единство актеров и зрителей, когда уже нет исполнителей и сторонних наблюдателей их игры а есть единое живое целое: вместе страдающая, радующаяся, вместе мыслящая общность людей, соприкоснувшаяся с пьесой великого писателя. Результату этому, изначально заложенному в режиссерском решении спектакля, немало способствует и его оформление (художник Ю. Васильев), когда кирпичная кладка большого дома, в огромном глухом дворе которого развертывается действие, как бы про-

ffti

takeiTEF в