Izabrannыe razskazы

улыбалась на нее; иногда даже смотрѣла по нѣскольку минутъ. „Знала она, или не знала такое?“ И ходила подолгу съ груднымъ изъ угла въ уголъ*, погружаясь въ лунныя колонны выходя изъ нихъ, Сѣдая печаль повивала ей голову: печаль ровесница самому міру. Щ 1 Вѣтры подули, потекли снѣга, мощный и веселый духъ ходилъ надъ землей, трубя и играя. Масленица была пышная, съ роскошными лужами на улицѣ, весенними ночными бурями и дождями. Не могла уже. Аграфена быть монашкой зимней; томилась она и заплакала даже разъ ручьями, неизвѣстно о чемъ. Въ тѣ же дни встрѣтилась она съ кучеромъ Петькой* только что попавшимъ сюда на службу. Онъ былъ молодъ, черноусъ и остръ. На дворѣ его боялись и не любили:;: очень больно умѣлъ сказать, сплевывалъ геніально, и когда мчался въ санкахъ - на Звѣздочкѣ, глядѣть духъ занимало. Аграфена такъ и зѣвала на него разъ, когда онъ въѣзжалъ домой на взмыленной лошади, а онъ цикнулъ* ловко перебралъ вожжей, чтобы не задавить, и прорѣзалъ у самыхъ ея ногъ, такъ что она шарахнулась даже въ подъѣздъ, — Эй, ты, малина! И по тому, какъ онъ сказалъ это, поняла она, — что бы ни велѣлъ этимъ голосомъ — удаль, наглость, сила въ немъ — все она сдѣлаетъ. Къ вечеру понадобилось достать дровъ изъ сарайчика; сумеречилось, сиреневѣло, чуть желтѣли огоньки фонарные; легкимъ ходомъ пробѣжала Аграфена къ знакомому мѣсту, вся вздрагивая, внз^тренно холодѣя; вотъ ш дрова пахучіе — и тамъ у каретнаго кто-то возится, пахнетъ оттуда дегтемъ, шорникомъ* шлеей... — Али потеряла что, молодка? Острый запахъ цыгарки, картузъ ловкій, крѣпкія, какъ изъ жилъ, руки.