Kniga Іюnь : razskazы

— 98 — Другъ мой — сквзала она. — Сегодня Господь сотворилъ для меня небо и землю. Сегодня Константинъ сказалъ мнѣ, что любитъ меня, И онъ меня поцѣловалъ. Кука, похолодѣвъ отъ восторга, встала передъ ней на колѣни и заплакала. — Господи! Господи! Счастье какое! — Я такъ и сказала ему — небо и землю — повто рила Зоя въ экстазѣ. — Небо и землю. А Кука ни о чемъ не распрашивала. Молилась и плакала, * Утромъ Кука забѣжала въ церковь поставить свѣчечку за рабовъ Божьихъ, Константина и Зою. Хотѣла поставить передъ Распятіемъ, во подумала, что лучше не у страданія горѣть ей, а у торжества и радости И поставила къ Воскресенію. Потрогала листки — съ красными надписями за здравіе, съ черными — заупокой. — За упокойідля души умершей. А почему нѣтъ запокой для живой и томящейся. И почему есть о здравіи и нѣтъ о счастьѣ. Помолилась, всплакнула отъ радости — Какое счастье, что есть на Божьемъ свѣтѣ такая красота, какъ эти люди и ихъ любовь. Вотъ и я, маленькая, корявенькая, все-таки, что-то для нихъ сдѣлала. Пошли дни новые, похожіе на прежніе. Рабъ Божій Константинъ возилъ рабу Зою завтракать на своемъ, говорилъ онъ, „гнусномъ" фордикѣ. Иногда брали съ собою и Куку. Зоя никогда не возвращалась къ откровенному разговору съ Кукой и не вспоминала о томъ днѣ, когда