Lѣto gospodne : prazdniki

32 На „Кривую" подмигиваетъ, смѣется. Кабы мнѣ таку дугу, Да купить-те невмогу, Кину-брошу вожжи врозь Э-коя досада! У Канавы опять станція-Пѣтушки: Антипъ махорочку покупалъ, бывало. Потомъ у Николая Чудотворца, у Каменнаго Моста: прабабушка свѣчку ставила. На Москва-рѣкѣ ледъ берутъ, видно лошадокъ, саночки- и зеленые куски льда, — будто постный лимонный сахаръ. Сидятъ вороны на сахарѣ, ходятъ у полыньи, полощутся. Налѣво, съ моста, обставленный лѣсами, еще безкрестный, — великій Храмъ: куполъ Христа Спасителя сумрачно золотится въ щели; скоро его раскроютъ. — Стропила наши, подъ кумполомъ-то, — говоритъ къ Храму Горкинъ, — нашей работки ту-утъ..! Государю Александрѣ Миколаичу, дай ему Богъ поцарствовать, генералъ-губернаторъ папашеньку приставлялъ, со всей ортелью! Я те разскажу потомъ, чего нашъ Мартынъплотникъ удѣлалъ, себя Государю доказалъ... до самой до смерти, покойникъ, помнилъ. Во всѣхъ мы дворцахъ работали, и по Кремлю. Гляди, Кремль-то нашъ, нигдѣ такого нѣтъ. Всѣ собо-ры собрались, Святители-Чудотворцы ... Спасъ-на-Бору, Иванъ-Великій, Золота Рѣшотка . . . А башни-то каки, съ орлами! И татары жгли, и поляки жгли, и французъ жегъ, а нашъ Кремль все стоитъ. И довѣку будетъ. Крестись. На серединѣ моста „Кривая" опять становится. — Это прабабушка твоя Устинья все тутъ приказывала пристать, на Кремль глядѣла. Сколько годовъ, а „Кривая" все помнитъ! Поглядимъ и мы. Высота то кака, всю оттоль Москву видать. Я те на Пасхѣ свожу, дамъ все понятіе... всѣ соборы покажу, и ЧестноеДрево, и Христовъ Гвоздь, все будешь разумѣть. И на колокольню свожу, и Царя-Колокола покажу, и Крестъ