Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

258 Что-жъ? Павелъ Николаевичъ имѣетъ право слиться теперь и въ радости и въ печали съ „друзьями слѣва": вѣдь, и онъ приложилъ свою руку къ этой побѣдѣ, непрестанно воюя съ правительствомъ! Вспомнилъ брата .Дмитрія и прослезился. Такъ Россія завоевала себѣ парламентарную конституцію... Говорятъ, что новый манифестъ сочинилъ Витте, безъ котораго царь никакъ не могъ обойтись, когда требовался умный государственный человѣкъ... котораго, къ ужасу придворныхъ сферъ и всей „опоры трона", царь возвелъ въ графское достоинство... Какой, въ самомъ дѣлѣ ужасъ: бывшій „красный жидовскій министръ" превращенъ въ графа, который вынуждаетъ царя дать собственноручную подпись подъ смертнымъ приговоромъ самодержавію! Что царская подпись подъ манифестомъ вырвана въ подходящую минуту у растерявшагося царя, — думала не одна придворная знать. Такъ утверждала и сама императрица... А теперь не вернешь этой подписи: что написано перомъ, того не вырубишь и топоромъ! Какъ-бы то ни было, а графъ Витте оказался тѣмъ волшебникомъ, который спрыснулъ омертвѣвшую царевну чудесной живой водою, послѣ чего все царство ожило, царевна очнулась отъ летаргіи и колесо жизни вновь завертѣлось... Какъ океанъ послѣ грозы и бури, Россія не могла прійти въ политическое равновѣсіе и успокоиться, чѣмъ спѣшили воспользоваться какъ революціонеры, такъ и реакціонеры. Для тѣхъ и другихъ конституція была непріемлема. Для первыхъ нужна была соціалистическая республика, а не ограниченная слегка монархія, а для вторыхъ — возстановленіе стараго порядка, при которомъ они безконтрольно хозяйничали въ странѣ. Для обѣихъ сторонъ успокоеніе разбушевавшейся