Otčій domъ : Semeйnaя hronika. Kn. 4-5

266 и все прислушивалась, не дрогнетъ-ли звонокъ въ передней. Она проклинала и революцію, и конституцію. Кто знаетъ: можетъ быть Малявочку убили, вотъ такъже, какъ убили мальчика на площади? Хорошо еще, что застрявшая вслѣдствіе желѣзнодорожной забастовки Наташа подбодряла Леночку, но и Наташа собирается уѣзжать въ Москву: театры начали работать... Леночка молилась по ночамъ и въ молитвенномъ шепотѣ иногда прорывался стонъ безнадежнаго отчаянія: — Малявочка! А Малявочка крутился въ вихрѣ политическихъ страстей и „спасалъ конституцію, а, можетъ быть, даже и Россію1'. Манифестъ отвоевали, а впереди — не пріятный отдыхъ на лаврахъ, а новая борьба, да еще на два фронта, ибо теперь •—• два врага: одинъ тянетъ Россіюназадъ, къ возстановленію самодержавія, а другой толкаетъ въ омутъ соціальной революціи, которая погубитъ Россію. Недавнихъ „друзей слѣва" конституціоналисты стали бояться не меньше, чѣмъ враговъ справа. Вотъ когда вспомнился Павлу Николаевичу погибшій идеалистъ и чудакъ, Елевферій Митрофановичъ Крестовоздвиженскій и его схема скрещенія двухъ прямыхъ въ точкѣ „3“... Земля! Побѣдитъ тотъ, за кѣмъ пойдетъ многомилліонный народъ, т. е. крестьянство. А онъ пойдетъ за тѣмъ, кто дастъ ему землю... Ленинъ опирается на рабочій классъ. Соціалисты-революціонеры на крестьянство. Реакціонеры на всѣ силы старой Россіи. А на что опереться демократической интеллигенціи? Земля! И вотъ начинается — спѣшная выработка широкой реформы для крестьянскаго землевладѣнія... Павелъ Николаевичъ жертвенно стоялъ за отчуж¬