Rodnoe

156 смѣялась, велѣла высунуть мнѣ языкъ и показала свой. Нѣтъ, у ней былъ только одинъ языкъ. — Скоро и у тебя будетъ „столпотвореніе11, сказала она, смѣясь, — будешь учить Марго и, конечно, плакать. Тутъ она позвала изъ-за бѣлой двери большую дѣвочку и велѣла „долбить Марго". Дѣвочка плакала надъ книжкой и все долбила: „Сеньоръ-бениль-увраж... Сеньоръ-бениль-увраж...". Мнѣ стало непріятно: если и мнѣ такъ будетъ! Скоро узналъ я многое. Аничка Дьячкова, самая красивая дѣвочка, выскочила изъ-за бѣлой двери, взяла меня за ручк}' и крикнула: — Пойдемъ, я научу тебя та-нцовать, хочешь? Она завертѣла меня по залу, подъ музыку рояля, топала и кричала весело: — И-разъ два-три... и-разъ-два-три!.. и-разъ-дватри... и-разъ-два-три!.. Потомъ понеслась со мной по коридору, присѣла передо мной, какъ маленькая, дала мнѣ изо рта мятную карамельку въ ротъ и стала учить стишкамъ: Рэгардэ-машер-сестрица, Кельжоли-идетъ-гарсонъ, Сэтасэ-Богу-мо литься, Намъ-пора-алямэзонъ! — А, хорошее „столпотвореніе"? — спросила она меня, цѣлуя. — Хорошее... — сказалъ я, слыша, какъ пахнетъ карамелькой, — пропой еще! Она пропѣла еще, и я безъ ошибочки повторилъ. Она взяла меня за ушки и поцѣловала въ губки. Съ тѣхъ поръ, на урокѣ танцевъ, я съ замираніемъ ждалъ, когда Аничка схватитъ меня вертѣться. Такъ весь и