Stupeni : obщestvenno-literaturnый sbornik

На сл$дующйй день машинки в исполком стучали, как всегда. ДЪлопроизводитель чистил ногти; казначей мял газету; зав пришел в десять и ушел в одиннадцать. Наклоняясь над столиком, Леля перепечатывала приказы из центра за №№ 5781 и 5782, и еще большими.

И вдруг...

Вдруг машинка у Лели хрипло остановилась. Она только усп$ла перепечатать:

„Приказ Губчека за № 3124.“

„БЪлый бандит, скрывающийся у вас в уфздЪ, и убивий в МосквЪ тов. С.. члена Че-Ка, называющий себя Мечом и выдающЙ себя за брата Ивотина (у Наркома Ивотина НФт братьев)...

Остальное она поняла, не видя строк...

— Это он! — она сказала глухо.

— Кто он? — дълопроизводителю не хотЗлось вставать.

— Кто он? — казначей не поднял глаз из газеты.

— Он... Он самый... сам.., который был у нас...

— Сам нарком? Что вы? Вот здорово! — ему радостно, казначей сллал глупфйшее лицо; блондинка пудрила носик.

Но сейчас же они поняли свои ошибки:

— Не брат наркома — а бандит...

Леля задыхаясь, (вЪдь как это было интересно!) говорила об этом Нацф. Наца совсфм не думала об этом (это так казалось), и ничего не понимала. У нея только под конец брызнули слезы из глаз, и она, уткнувшись в подушку, вздрагивала плечиками.

Ничего не было сказано в тот день об этом фельдшеру; он спал спокойно; утром он вывзсил бумажку: .

и бура.

Собственно, буры никому не нужно было в город, но бура была получена коопом от исполкома.

Этой ночью Нац не снились розовые домики; только будто на яву, а не во сн, будто сквозь сон она слушала поюиИя скрипки. Но это только этой ночью. А больше ей не снились ни розовые домики, ни скрипки. И ничего больше не снилось...

Этой ночью Лелф тоже ничего не снилось, так как ей никогда ничего не снилось.

э © э

Через м$сяц всф успокоились. По-прежнему Левка Купчик читал доклады о вляШи внЪклассоваго сознан!я на классовое самосознан!е. Его теперь внимательнЪе слушали, и споры затягивались за полночь. Наца молчала. Она не пзла больше романсов Глинки послЪ докладов о сознани.