Stupeni : obщestvenno-literaturnый sbornik

на сердцБ жутко: а ну, возьмет да и выстрВлит в спину! Попытка к бЪгству... из отхожаго мЪста.

Камера в подвальчик$; маленькая, тЪсная, по бокам нары. Народу, как сельдей в бочк® и всЪх возрастов: от ребят до стариков... контр-револющюнеры! :

То одного, то другого выводят. Все больше ночью.. С лязгом, шумом ворвутся, прочтут по списку, уведут и только того и видВли. Жутко. Перемучился-то за эти минуты о. Никита: осунулся, похудЪл. Да и неон один... На четвертый день на допрос позвали. Во всем признались и повинились: противоборствовали и добром не давали. Покричал комиссар, пригрозил ст$нкой и назад отправил; сказал, что судить будут. Все-же на дупгВ легче стало: до суда-то хоть не разстр5ляют. А затфм, вскорЪ, вывели ‘большую партю ив тюрьму отправили. Тюрьма большая и свЪтлая: чисто, просторно и красноармейцы по пятам не ходят. ПовеселЪли всЪ..

Узнали прихожане, гдЪ батя с мужичками сидят и начали провизю таскать: цфлыми мфшками. Половину на коммуну отбирали, но и то хорошо было: иначе, пропасть бы с голоду. Часто собирал о. Никита своих и пЪли духовное: вс$ замолкали и слушали углубленно, и укр$плялся в вЪрЪ о. Никита. Сид$ли так с мВсяц и точно забыли о них: Ъли, пили, Господа славили; только что свободы не было. И вдруг слухи поползли: повстанцы близко... скоро, значит, коммунистам крышка.

Заволновалась тюрьма... итЪ забЪфгали, засуетились: пошли людей бить, террор об’явили. Что ни день, пачками стрЪлят. Опять: побл$днзл и осунулся о. Никита. Цфлыя ночи напролет молится; и ие слышит Бога, точно и нфт Его. Мрачно, холодно и пусто...

А палач-любитель, звЪрюга окаянная Саенко, приходит” со стражей, разставляет в ряд и то третьяго, то пятаго выводит и сам убивает, измывается...

Сначала Игната увели: в третьи попал. Облобызался Игнат со всЪфми, перекрестился и, как шел, все молитвы вслух читал. Ну, а потом и остальных... С одним только плохо стало: упал и не может идти, ноги на смерть не несут. Волоком вели: плакал горько и все вырывался. Т$ло еще молодое, здоровое: тяжко ему с душой разставаться. Совсём перевелся поп: при каждом выстрфлЪ за окном дрожит, при каждом шум волосы дыбом поднимаются. Да не отвертишься.. Пришел и его черед. На этот раз Саенко сам не пришел, а прислал список, кого, и за что: попа за контрреволюцио. Услышал свое имя о. Ннкита и бровью не повел, точно закаменЪл: никак сообразить не мог, что это именно его сейчас убивать будут. Как так убивать, за что?! Н-нЪт, этому