Stupeni : obщestvenno-literaturnый sbornik

неизвВданнаго, от чего душа замирает и точно раскалывается. — Как, — говорит, — Христа судить, за что?

— За обман Его великий... Вставай, идем...

И вдруг озлобилась душа у о. Никиты: `

— А ну ка, право, пойду ия; спрошу Его, за что Игната убили, за что Степана, Никиту и 9едотыча зарЪзали; за что меня терзали, чём таким согрёшил я перед Ним, за что мучаюсь! На все Он отвЪт должен дать: Сам ВЪдь сказал, что без воли Его и волос с головы не упадет!

Встал поп и пошел к дверям, а за ним и друге посл5довали. Вышли на улицу... по сторонам никого.. синим свЪтом все залито. Тишина, луна на небЪ кривится, а сквозь тишину: бомм.. бомм.. колокол, не колокол, а так в род гонга китайскаго, гнусаваго. Люди попадаться начали. Все больше и больше... вот уж цфлая толпа валит: нахмуренная, злобная... Выкатились на площадь, а там трибуна, помост деревянный. А на возвышен!и Христос сидит: согнулся, руки судорожно между колБн зажаты и весь застыл в тяжкой думЪ. И опять ужас велик напал на о. Никиту; хочет себя крестным знаменьем осфнить, да рука не поднимается, точно свинцом налита. А кругом толпа: черная, вз’ерошенная, оскалившаяся... Синим свЗтом все залито, а луна жирная, масляная, как блин; кривится и рожи корчит. И вдруг выскочил тут кто-то и кричит:

— Вниманье, братья, начинаем.

” А лицо.у него черное и весь злобой пышет: так бы и вспыхнул весь, как солома... чуть что не корчится от злости; и голос: то басит, то завизжит, как поросенок. Совсфм тихо стало...

— Братья, — говорит, — братья! Вот Он перед нами, кто уж столько л$т нас обманывает! Глядите, глядите на Него: у него вид постника, праведника, а во имя этого праведника океаны крови человЪческой пролилось. Всякая неправда Его именем прикрывается, а Он себЪ молчит, да молчит, тайну свою, Христову, бережет. Только уж довольно помолчал: пора и отвЪфт дать. Слышишь 1ешуа! Переполнилась чаша скорби терпЪн1я челов ческаго. Не Ты ли говорил, что узнается дерево по плодам его и не даст дерево доброе плодов плохих. Вот, смотрите, покажу я вам для начала тЪх, кто Его намфстниками на земл$ были, полнотой непогрЪшимой истины и благодатью обладали и души людсюя ко спасенью вели.

И видит о. Никита, откуда-то толпа взялась, пестро и ярко одфтая, словно попугаи: в пурпур и золото. На головах т1ары драгоц$нныя, митры, шапки кардинальскя, да клобуки черные. Рожи толстыя, елейныя; руками по животу по-