Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

8 тянетъ пара заморенныхъ клячъ, съ подмогой въ случаяхъ необходимости еще третьей клячи, съ верховымъ подросткомъ на горбѣ. Припряжается, поможетъ и, оторвавшись, ускачетъ прочь. „Конка“ отлично зарабатывала во дни ледохода на Волгѣ и по тому ждала его съ такимъ-же нетерпѣніемъ, какъ и мы, студенты, ничего отъ ледохода незарабатывавшіе, а спускавшіе въ эти дни послѣднія деньженки. Когда стекла конки бывали облѣплены клочками порванной бумаги, — это означало, что на Волгѣ — ледоходъ. Конечно, конка, въ своихъ интересахъ, всегда устраивала ледоходъ преждевременно. Достаточно было немного передвинуться льдамъ, чтобы всѣ вагоны городской конки покрылись клочками бумажекъ, а по заборамъ — объявленія краткаго характера: Волга тронулась! И вагоны конки начинали браться съ бою... Во всѣхъ устахъ звучало радостно: — Волга идетъ! Волга идетъ! Въ описываемую весну Волга тронулась на Страстной недѣлѣ, а полный ледоходъ начался на второй день Свѣтлаго праздника, когда всѣ жители были уже и безъ того въ возбужденно-хмѣльномъ состояніи и на улицахъ звучали поцѣлуи и восклицанія: — Христосъ Воскресе! — Во истину воскресе! Ликовали земля и небо, ликовала вся природа, ликовали люди, пьяные — кто отъ весенней радости, а кто вдвойнѣ: и отъ радости, и отъ вина. И всю эту радость какъ бы подчеркивалъ веселый перезвонъ пасхальныхъ колоколовъ... Уже съ утра попадались на улицахъ пьяненькіе, которые, ковыляя нетвердыми ногами, напѣвали божественное: И другъ друга обымемъ, И ненавидящія насъ Простимъ все Воскресеніемъ!