Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

13 — Гдѣ она? Исчезла. Одна пестрая толпа огромной змѣей ползаетъ лѣниво вдоль Волжскаго берега. Толпа, какъ море въ волненіи, переливается, сталкивается, то громоздится, то растекается кружевами... По берегу цѣлый поселокъ изъ лавокъ, магазиновъ, ресторановъ, трактировъ, но большинство ихъ наглухо заколочено и необитаемо: весенній разливъ затопляетъ надолго всю низину земли вплоть до Казани, поэтому жизнь начинается здѣсь только послѣ спада водъ, а во время ледохода только нѣкоторые, наиболѣе предпріимчивые торговцы, открываютъ временно свои заведенія. У насъ былъ здѣсь свой любимый трактиръ „Аркадія", гдѣ молодежь демократическихъ настроеній и бросала якорь во дни ледохода. Хозяинъ „Аркадіи", плутоватый купчикъ изъ Ярославскихъ мужичковъ, былъ нашимъ общимъ пріятелемъ и потому здѣсь царствовала юность: студенты университета, ветеринарнаго института, духовной академіи, семинаристы, курсистки, перерядившіеся гимназисты... Что тутъ творилось во дни ледохода, — трудно передать! И рѣчи, и пѣсни, и столкновенія на политической и любовной почвѣ, встрѣчи друзей и враговъ, сцены ревности, конспиративныя свиданія, засѣданія тайныхъ кружковъ... И надъ всѣмъ этимъ шумомъ и гамомъ — заводный органъ, ревущій: Ахъ, не одна-то во полѣ дороженька... Захвативъ столы въ трактирѣ и сдавши ручной багажъ за прилавокъ самому хозяину, мы заказали пельмени и направились гурьбой смотрѣть, какъ Волга разбиваетъ свои оковы. Съ шумомъ и рокотомъ трескалась Волга-матушка и вдоль и поперекъ, словно гремѣли гдѣ-то въ отда¬