Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

34 А, впрочемъ, если она подписалась „Ваша“, ■— почему не сдѣлать того-же? Подписалъ, законвертилъ и отдалъ посыльному. Ну, кажется, все и для всѣхъ кончилось благополучно. Я почувствовалъ себя побѣдителемъ и ждалъ полной капитуляціи оскорбителя. Перечитывалъ надушенное письмо и побѣдно улыбался надъ строчкой, въ которой было написано многозначительное и таинственное „Знайте, что я умѣю быть благодарна!". Довольно загадочно и соблазнительно! Только вотъ подпись: „Ваша Гирляндая". Посмотрѣлъ на замѣнявшую образъ копію мадонны. Сходство есть, но всетаки это—не то! ЭтаГирляндайо, а та именно Гирляндая! Только Гирляндая... Когда сидитъ молча, съ опущеннымъ скромно взоромъ, — очень похожа, изумительно похожа, а когда заговоритъ или засмѣется, — всякое подобіе исчезаетъ. Голосъ и смѣхъ ея не только мнѣ не нравятся, а раздражаютъ меня, рождая полное разочарованіе. Ахъ, если-бы наша Гирляндая никогда не говорила и не смѣялась, а всегда сидѣла молча, съ опущенными глазами! Песъ заворчалъ, заподозривъ меня въ злыхъ мысляхъ, и оборвалъ мои размышленія о двухъ мадоннахъ... Вечеромъ отправился въ театръ на „Периколлу". Мѣсто въ третьемъ ряду партера. Впервые въ жизни сидѣлъ въ театрѣ на такомъ дорогомъ мѣстѣ и потому страшно неустойчиво себя чувствовалъ. Все казалось, что вотъ-вотъ подойдетъ приближающійся капельдинеръ и скажетъ: — Вы заняли чужое кресло... Очень обрадовался, когда на кресло рядомъ сѣлъ Федя. Онъ смутился, покраснѣлъ и произнесъ: — Вотъ какъ... рядомъ!.. И ты заинтересовался? — Я получилъ контромарку... отъ Гирляндайо... — А! Такъ, такъ... — Гдѣ ты пропадаешь?.. Тебя дома ждетъ ^огорченіе ...