Večernій zvonъ : povѣsti o lюbvi

52 — Да, братъ... Бываютъ случаи въ жизни, когда... Что-же подѣлаешь? Такая ужъ судьба и доля... Гордіевъ узелъ, какъ говорится... — Да говори прямо! Я не понимаю, въ чемъ дѣло! — Прямо... Это трудно сказать прямо... Ну, короче говоря, вотъ что! Рѣчь идетъ о нашихъ отношеніяхъ... Я, ты и Гликерія Николавна! Понимаешь, конечно... — Не понимаю. — Не будемъ скрывать другъ отъ друга... Ты мѣшаешь ей любить меня, я мѣшаю ей любить тебя... Такъ продолжаться не можетъ... Это тяжело для всѣхъ насъ... — Ты ошибаешься... и напрасно вставляешь меня въ какой-то Гордіевъ узелъ... Федя криво улыбнулся и махнулъ рукой: — Не надо лжи! Мы всѣ въ ней запутались... Ты смотришь на все... ну, легче, чѣмъ я... Не признаешь этихъ Гордіевыхъ узловъ... Можетъ быть, такъ оно лучше, легче... Но я... Надо уважать взгляды и чувства другого, каковы-бы они ни были, согласны и понятны тебѣ или чужды... — Да я вовсе не люблю и не страдаю и вообще... Я просто не считаю себя твоимъ соперникомъ! — Всякій любить, какъ можетъ и умѣетъ... Съ кѣмъ изъ насъ она будетъ счастливѣе, пусть рѣшитъ судьба... — Ты просто во власти навязчивой идеи! — Возможно. Но Гордіевъ узелъ надо разрубить... Одинъ изъ насъ долженъ сойти со сцены... — Съ какой сцены?! — Со сцены жизни... Пусть пистолеты рѣшатъ этотъ выборъ... Я расхохотался. Похлопалъ Федю по плечу и шутливо произнесъ: — Я не хочу, чтобы отъ нашей любви, Федя, пахло трупомъ! Посмотри-ка въ садъ! Цвѣтутъ яблони и черешни; въ саду гремитъ музыка. Продаютъ ландыши. Зацвѣла сирень...