Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

209

но еще и тЬхь изъ нихъ, а то и изъ разночинцевъ, которые, находясь на государственной службЪ, были призваны въ той или иной степени осуществлять задуманныя реформы. Не чужихъ какихъ-то, занятыхъ иными дфлами призывалъ Герценъ на путь реформъ и преобразован, а уже такъ или иначе по!общенныхъ и введенныхъ силой вещей въ это русло. Оттого приходилось поддерживать ихъ, ратовать за предоставлен!е имъ большей свободы дФйствя, за назначения на высшия должности, въ сущности изъ-за нихъ распинаться, за ихъ карьеру. И тогда: прочь „табель о рангахъ“, объ уничтожен!и` которой хлопочетъ особенно усердно славянофильъ въ сценЪ „Русске въ ПарижЪ“'). „Берите людей новыхъ“ требуетъ „Колоколъ“.

Отсюда необходимость тратить писательскую энергю на бичеван!е всего остального коснаго, приверженнаго старинф, держащагося за ‚крещеную собственность“ и дворянская привиллеги, этого тупого помфщичьяго люда, заядлыхъ крЪпостниковъ, а съ ними подъячихъь и всякихъ великихъь и малыхъ сановниковъ „съ Владимрами и римской цифрой на груди“. Этотъ, казалось бы, безнадежный трудъ былъ неизбЪженъ. Нельзя было иначе. Заклеймить, заставить презирать, возбудить негодован!е, пристыдить ихъ, — ставилъ себЪ задачей „Колоколъ“, но отсюда мномя осложнения и опасности, и справа, и слЪва, и оть самаго правительства, потому что эти люди входили въ него, и гораздо хуже слфва и изъ центра, потому что умБренные стали обижаться, считая нападки незаслуженными, а радикальные видфли въ этомъ отсталость и косность пропов$ди въ пустую.

Положене Герцена осложнялось еще т$мъ, что среди живыхъ вЪ$дь былъ самъ Александръ П.

Его программа какъ разъ совпадала съ программой „Колокола“, заявленной въ его первомъ номер и много разъ повторенной. Разв$ только переставить приходится пункты:

Освобожден!е крестьянъ — отъ помфщиковъ.

Освобождене податного сословя — отъ побоевъ.

Освобождене слова — отъ цензуры.

Н$ть почти ни одного номера „Колокола“, чтобы въ немъ не упоминалось объ АлександрЪ Ц. Сначала: „Государь хочеть перем$нъ, хочеть улучшенй, пусть же онъ вм5сто безполезнаго отпора, прислушается къ голосу мыслящихъ людей Росси, людей прогресса и науки, людей практическихъ и жившихъ съ народомъ“”). Потомъ черезъ полтора года въ первомъ февральскомъ листЪ: „видно нашему Колоколу не суждено еще издавать полные радостные звуки...“ „А какъ

7) „Колоколъ“ № 11 (1858). 2) № 2 (1857).

Зап. Русскаго Науч. Инст. 14