Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

81

киныхъ". Естественно, что русск поэть быль польщенъ ухаживанемъ такого замфчательнаго молодого человЪка за его женой. Но только Пушкину хотЪлось „подогрфть свою меркнущую славу международнымъ скандаломъ“, при томъ скандаломъ, „которому онъ приноситъ въ жертву все...“ добавляль Дантесъ. Правда, Пушкинъ былъ великолфпный стр$локъ, но Дантесъ принялъ во время дуели особо пригодную позу, и потому отдфлался легкой царапиной За то Пушкинъ получилъ то, что ему надлежало.

Въ такомъ тон$ изложена истор!я пушкинской трагедии. Если бы даже мы имЪфли право омрачить память Дарпиака такой гнусностью, какую предсгтавляютъ его „Записки“, то все-же было бы позволительно спросить, кому и для чего это понадобилось. Та хула на Пушкина, которую содержитъ этогъ „романъ“, совершенно непостижима, Правда, теперь пишутъ и воспоминания 1уды Искар!ота, которому также посвященъ романъ, но все-же не къ юбилею же Пушкина надо было подвести это произведеше. И не видно въ этомъ посл$днемъ и скрытаго сарказма, и желан!я вызвать негодован!е противъ Дантеса: какъ ни ухишряется Гросманъ, Дантесъ все-же остается такъ мелокъ, что не можетъ собой заинтересовать читателя; онъ, почти такъ же мелокъ, какъ Пушкинъ, и развЪ немногимъ только выше его. Поэтому, въ этомъ кривомъ зеркалЪ, гдЪ все искажено, ничего не осталось отъ историческаго Пушкина.

Въ другую крайность ударяются пламенные поклонники Пушкина, которые съ отвращен!емъ малюютъ всЪхъ его враговъ, не разбирая ни правыхъ, ни виновныхъ. Нъюй Василй Каменск напечаталъь въ 1998 г. въ берлинской библотек$ „Литературныя Новинки“ романъ: „Пушкинъ и Дантесъ“. Романъ охватываетъ жизнь поэта отъ ссылки въ село Михайловское до конца и написанъ въ тонахъ прежнихъ гостинодворскихъ романовъ изъ великосвфтскаго быта, изъ жизни графьевъ и князей. Только въ мрачныхъ тонахъ. Пересказывать эту безграмотную чепуху слишкомъ много чести. Но для характеристики того, какъ изображаютъ Пушкива въ подобныхъ произведен яхъ, одну страницу все же посвящаю ему,

Воть Пушкинъ пр!Бзжаетъ въ первый разъ въ Тригорское. Его всрфчаютъ криками ура, а „барышни развели реверансы“. Устраиваютъ „празднично чай съ вишневымъ вареньемъ, съ яблочнымъ пирогомъ“. Пушкинъ вспоминалъ, какъ плохо его встрЪтили недавно родители и ‚„щемяший осадокъ этой горечи запивалъ появившимся ромомъ“. Пошла михайловско тригорская жизнь, любовь къ АннЪ Кернъ, къ которой я еще вернусь, когда зайдетъ рЬчь о Наживин$, и творчество. ВБрнымъ помощникомъ Пушкину въ литератур-

Зап. Рус. Науч. Инст., вып. 15. 6