Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

258

ства,—и влругъ увил5ли-бы вы вашего друга въ морщинахъ, съ сБдыми во‘лосами; его улыбка искажаетъ гримасою уста; его шутка иметь ужъ какую то приторную Ъдкость; глаза смЪются только по старой привычкЪ, но по временамъ падаютъ изъ нихъ непонятныя крупныя слезы... Какая же ‘перемвна должна была произойти во внутреннемъ состоян!и нашего прежде ‘весеслаго друга. Такое впечатлЪн!е производить на каждаго современный намъ, трагическ!й водевнль Франщи, смьюцийся сквозь слезы, и плачущий сквозь смЪхь, это прежде р5звое, (стр. 267) вЪчно юное дитя ея драмы, <тралающее теперь тяжкимъ недугомъ старости.

Грустно видфть рушен!е всего прекраснаго человЪческаго въ какомъ бы то ни было народЪ; тяжко смотрЪть какъ цБлая нащя сокрушаеть сама себя во всъхь основахъ внутренняго быт!я своего; но еще тяжелЪе при этомъ замфтить, какъ самое коренное, природное въ ней чувство веселья, сохранявшееся неизм5ннымъ черезъ мног!е в$ка, отзывавшееся эхомъ у всхь лругихъ народовъ м!ра. вдругъ отравлено передъ вами какою-то залушевною тайною груспю, за$дено злымъ червемъ, растущимъ изъ болЪзненнаго гнен!я жизни 5)

Е 2 #

(Стр. 268). Перейдемъь же за Рейнъ, въ страну сос$днюю намъ, н постараемся вникнуть въ тайну ея неосязаемаго развия Во первыхъ, насъ поражаетъ какъ яркая противоположность съ землею, оттуда мы лишь только вышли, это внЪшнее благоустройство Герман!и во всемъ, что касается до ея государственнаго, гражданскаго и общественнаго развития. Какой порядокъ! Какая стройность! Удивляешься благоразум!ю н$мецкому, которое умБло отъ себя удалить всБ возможные соблазны своихъ мятежныхь за-рейнскихъ сосфдей и строго. заключиться въ сферЪ собственной своей жизни. НЪмцы питаютъ лаже какую-то открытую ненависть или высокое презр5н!е къ зкоупотреблен!ю личной свободы, коимъ заражены вСЬ части общества Франши. Сочувств!е нЪкоторыхъ нфмецкихъ писателей французскому своеволю не нашло почти никакого отголоска въ благоразумной Германи, и не оставило никакого вреднаго слЪда во всемъ внЪшнемъ быту ея! Эта страна въ разныхъ частяхъ своихъ можеть представить превосходные образцы разват!я по всёмъ вЪтвямъ сложной челов$ ческой образованности. Ея государственное устройство зиждется на любви ея Государей ко благу подданныхъ и на покорности и преланности сихъ послзднихъ своимъ властителямъ.

(Стр 283) Но не менЪе того вопросъ объ томъ отношеши, въ какомъ должны находиться Релимя и Философ!я мсжду собою, существуеть н раздается громко, особенно (стр. 284) въ южной Герман, которая не можетъ принять ршен!я сЪвернаго, противнаго Христ!анскому чувству.

Этоть вопросъ, величайц!й изъ вопросовъь современнаго челов$чества, гремитъ не только тамъ, но и повсюду, гдБ челов5къ мыслить. Онь отдается и у насъ, даже быть можеть сильнЪе. нежели гдЪ-нибудь. Во всЬхъ странахъ есть ученые, по силамъ своимъ труляццеся надъ его разрьшенемъ. Но взоры всхъ обращены на ту страну, которая въ наше время была родиною Европейской Философ!и. ВсЪ ждуть отъ нея: что скажеть она?

Тамъ, въ полуденной Герман!и, есть челов$къ, на котораго устремлены взоры всьхъ, занимающихся рЬшенемъ сего вопроса. Ему по праву подобаеть оно: ибо онъ самъ занималъ мЪсто въ ряду философовъ Герман!и, онъ самъ содфйствовалъ къ развитю науки — и вдругъ исполинь мысли остановился и преклонилъ смиренное чело передъ Религею. Всь знаютъ, что это явлен{е совершилось въ немъ по чистому убЪжден!ю, безъ всякихъ вн-шнихь влян!, безъ всякихъ уступокъ; это высш! психоло-

8) Это — то мЬсто статьи Шевырева, которое противники (западникн) И въ цБлую и всеобъемлющую формулу „гнилой Западъ*. П. труве.