BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

1109

большой очеркъ о ПушкинЪ, первую солидную работу о нашемъ поэтЪ у Хорватъ.

„евгеня Онфгина“ Трнскй началъ переводить въ 50-тыхъ тодахъ, а въ 1862 году въ журнал „Сазопоба“, въ КарловЦЪ, т. к. Трнсюй былъ пограничнымъ офицеромъ и долго жилъ въ Глинф, на Восточной ГраницЪ (МИНагогеп2е); тамъ, въ Глин$ онъ работалъ надъ Онфгиномъ и напечаталъ строфы первой главы „ОнФгина“, хотя, какъ мы уже знаемъ, и осудилъ, какъ вещь легкомысленную. Въ 1874 году Трнсюй совершенно передфлалъ свой переводъ, согласно принципамъ метрики, имъ утвержденнымъ. Этотъ новый переводъ вы: шель въ 1881 году въ ЗагребЪ. ПослЪ этого Трнскй@ переводилъ еще кое что изъ Пушкина („Поэту“ — 1898 г. „Черная Шаль“, а въ 1899 г. „Русалку“ (не пьеса). Нужно къ этому еще прибавить, что „Онфгина“ еще въ 1860 году перевель и издалъь Шпиро Димитровичъь Которанинъ, переведший и „Руслана и Людмилу“ (1859), „Полтаву“, „Братьевъ-разбойниковъ“ и „Цыганъ“ (все въ 1860-мъ же году)!

Вотъ, что пишетъ Шрепель объ этихъ переводахъ: „Онъ переводилъ много, (для театра, между прочимъ, перевелъ около ста разныхъ пьесъ), но его переводы — безъ вдохновения и безъ достаточной подготовки. Рожденный въ области, гдБ сохранился прекрасный языкъ, хорошо зналъ простонародную Ффразеолог!ю, но это обстоятельство часто за. водило его на ложный путь, именно, пользовался простонаролными обычаями тамъ, гдЪ они неумЪстны... Онъ быль офицеръ, и въ его переводахъ чувствуется военщина; не удивительно, что въ „ПолтавЪ“ ему больше всего удались „боевыя“ картины. Онъ перевель Пушкина народнымъ „десетерцемъ“ [ —У—у—у—И-—у |], безъ риемъ; это еще кое какъ подходило къ содержаню „Руслана и Людмилы“ (это и былъ лучш! переводъ Шпиры), но никакимъ образомъ къ „ОнЪгину“; главная бЪда въ томъ, что Димитровичъ не зналъ вполнЪ русскаго языка. Хуже всего обошлось у него СЪ „Евгешемъ Онгинымъ“, въ которомъ показалъ полное отсутств!е литературнаго образованя. Трудно въ этомъ переводЪ узнать байроническую генальность и салонное изящество подлинника, который для русскихъ то же, что нЬмцамъ Фаустъ. Все же, если эти переводы не точны, покрайнЪй мЬрЪ понятны. А и это кое что значитъ въ переводахъ“ '),

1) Переводъ „Онфгина“ размзромъ Сербскихъ народныхъ пфсенъ не будетъ казаться столь страннымъ, если вспомнимъ, что, прежде чфмъ ГнЪдичь перевель Ил!аду гексаметромъ, была попытка перевести Гомера стихомъ русскихъ былинъ. Кстати сказать, французск! переводъ Энеиды Делилля, который недавно былъ у меня въ рукахъ (александр!йскЙ стихь съ риемами!) столь же мало подходитъ къ Вергилйю, какъ и сербскИ!Й стихъ къ Пушкину. Очень жалЪю, что не удалось сейчась достать образецъ изъ этого перевода,