BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

163

аравъ, утверждая правдивость Пушкина-поэта. „Выдумывать“ мысли и чувства, которыхъ онъ самъ не пережилъ, которыя были чужды его духовному опыту, онъ просто не могъ — это есть дБло мастеровъ стихотворнаго искусства, а не великаго истинно-ген!альнаго поэта, который, по убЪжденю Пущкина, всегда „простодушенъ“.

По образцу „поэтическаго хозяйства“ Пушкина, недавно такъ интересно просл5женнаго Ходасевичемъ, можно и должно поэтому — это есть одна изъ основныхъ, доселЪ не осуществленныхъ задачъ познания Пушкина — изсл$ловагь то, что можно было бы назвать его „духовнымъ хозяйствомъ“. Въ творчеств5 Пушкина мы находимъ рядъ основныхъ, излюбленныхъ духовныхъ темъ и идей, которыя проходятъ черезь всю его поэзю и одновременно находятъ себЪ подтвержден!е въ б1ографическихъ и автоб!ографическихъ матер!алахъ и въ его прозаическихъь размышленяхъ и сужденяхъ. Укажемъ только для прим$ра немногя, наудачу выбранныя изъ множества такихъ типично пушкинскихь идей, каждую изъ которыхъ можно подтвердить цБлымъ рядомъ ихъ выражен какъ въ поэзи Пушкина, такъ и въ прозаическихъ работахъ, автоб!ографическихъ призна няхъ и б1ографическихъ матер!алахъ (нижеприводимыя сопоставлен!я отнюдь не имБютъ исчерчывающаго характера).

Идея равнодуийя природы кз человточеской судьбъ и гея шрагизму: „равнодушная природа“, сЧяющая своей „в$чной красой“ „у гробового входа“ (стансы); „брось одного меня въ безчувсшвенной природго“ (Элемя 1816). „Блаженъ, кто понялъ голосъ строг необходимосши земной“ (Вар1антъ изъ Евгеня Он$гина); „отъ судебъ спасенья н5тъ“ (Цыга ны); „..иль вся наша и жизнь ничто. какъ сонъ пустой, насмьшка Рока надъ землей“ (МЪдн. Всадникъ). ПослЪ наводненья „утра лучъ... не нашель уже слБдовь б$ды вчерашней; багряницей уже прикрыто было зло“, и съ этимъ безчувстыемъ природы сближается „безчувсшие холодное“ народа, въ силу котораго все быстро вошло „въ порядокъ прежний“ (тамъ же). Изъ писемъ: „Судьба не перестаетъ съ тобою проказить. Не сердись на нее — не в$даетъ бо, что творитъ. Представь себЪ ее огромной обезьяной, которой дана полная воля. Кто посадитъ ее на цфпь? Ни ты, ни я, никто. ДЪлать нечего, такъ и говорить нечего“. (Вяземскому 1826). — „ПШеренеси мужественно перемфну судьбы твоей, то есть, по одеждЪ тяни ножки, все перемелется, будетъ мука“ (Соболевскому 1828). — Къ этому мотиву близко пушкинское убЪждене въ невозможносши счасийя (|е $шз а бе Чи Бопреиг, {е п’еп сго13 раз“—письмо къ Осиповой 1830),мысль, которую можно просл$дить черезъ все его поэтическое творчество („на свЪтТЪ счастья нЪтъ“ — одно изъ послЗднихъ стихотворенй 1836, какъь и въ лицейскихь сти-