BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

164

хахъ — „страдать есть смертнаго уд$лъ“, „дышать уныньемъ—мой уд$лъ“) и черезъ вс автоб1ографическя данныя.

Мысль 0 привлекашельности, заманчивости, опасносши, риска жизнью: „упоене въ бою и бездны мрачной на краю“ (Пиръ во время чумы). „Передъ собой кто смерти не видалъ, тотъ полнаго веселья не вкушалъ и милыхъ женъ. лобзанйй не достоинъ“ („МнЪ бой знакомъ..." 1820). „Пушкинъ всегда восхищался подвигомъ, въ. которомъ жизнь, ставилась, какъ онъ выражался, на каршу (курс. подл) Онъ съ особеннымъ вниман!емъ слушалъ разсказы о военныхь эпизодахъ; лицо его краснфло и изображало радость узнать. какой-либо особенный случай самоотвержен!я; глаза его блистали, и вдругъ часто онъ задумывался“ (Восп. Липранди, Вересаевъ, Пушкинъ въ жизни |[, 110). „Готовъ былъ радовашься чумь“ — письмо къ невЪстЪ 1830. То же въ „ЗамЪткахъ о холерЪ“ (сравнен!е ея съ поединкомъ). „Пушкинъговорилъ Нащокину, что ему хотЪлось написать стихотворен!е или поэму, гдЪ выразить это непонятное желане человБка, когда онъ стоитъ на высотЪ, броситься внизъ. Это’ его занимало“ (Разсказы о П—нЪ, зап. Бартеневымъ, М. 1925, с. 44). Ср. эпизодъ въ „ВыстрЪлЬ“ — безпечная Фда черешень подъ пистолетомъ противника, — имфющиИ, какъ извЪстно, автоб!ографическое значене, и истор1ю множества дуэлей Пушкина и вообще его безумной храбрости. По свидЪтельству Булгакова, Пушкинъ „всю жизнь искалъсмерти“. Идея „пенашовь“, культа домашняго очага, семьи, домашняго уединеня, какь основь духовной жизни: „Домовому“ (1819): „ПомЪстья мирнаго незримый покровитель“ ес. Гимнъ пенатамъ (1829). Трудъ — другъ „пенатовъ святыхъ“ („Мигъ вожделБнный насталъ“). „Любовь къ родному пепелищу...“ („Два чувства равно близки намъ“). „Вновь я посЪтилъ“ (1835). „Пора, мой другъ, пора...“ (1936). Ср. автоб!ографическую запись: „Скоро ли перенесу свои пенаты въ: деревню ес.“ (1836). „Безъ семейственной неприкосновенности (жить) невозможно. Каторга не въ прим$ръ лучше“ (письмо кь женЪ 1834) и мн. др.

Скепшическое ошношене къ духовной жизни женщины: Отрывокъ „Женщины“ изъ „Евген!я ОнФгина („..какъ будто требовать возможно отъ мотыльковъ иль отъ лилей и чувствъ глубокихъ, и страстей“). „Легкая, вЪтреная душа“ женщинъ, „нечисто въ нихъ воображенье, не понимаетъ насъ оно, и, признакъ Бога, вдохновенье, для нихъ и чуждо и смЪшно...“ (Разгов. книгопрод. съ поэтомъ). Ср. „Соловей и роза“. „Ихъ (читательницъ) нЪтъ и не будетъ на русской землЪ, да и жалЪть нечего“ (письмо Бестужеву 1823). Отрывокъ изъ писемъ, мыслей и замфчан!!: „Женщины вездБт же. Природа, одаривъ ихъ тонкимъ умомъ и чувстви-