BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

167

наго мра ея творца, къ тому же часто исчерпывалось чисто диллетантскимъ изъяснешемъ своего преклонения передъ совершенствомъ формы. Въ посл5днее время оно см$нилось серьезнымъ „формалистическимъь направлен!емъ, давшимъ уже цфнные итоги тонкаго и солиднаго изученя формы поэз1и Пушкина. Но это формалистическое направлен!е разд$ляетъ съ прежнимь дилетантскимъ эстетизмомъ убфждене въ несущественности “содержан!я“ поэзи вообще и пушкинской поэзии въ частности и потому совсфмъ не занимается изучешемъ формы поэзи Пушкина въ ея значен!и для познан!я его духовнаго мра. Одинъ изъ самыхъ заслуженныхъ представителей этого формалистическаго направления не такъ давно высказалъ утверждене, которое мы не можемъ назвать иначе, какъ чудовищнымъ, что, со стороны содержаня, отвлеченнаго отъ формы, поэзя Пушкина вообще не можетъ быть познана и не отличается отъ поэз1и Надсона. Его собственная попытка опредЪ$лить своеобразе духовнаго м!ра Пушкина черезъ анализъ поэтической формы свелась къ, можетъ быть, в$рному, но явно ничтожному результату: къ открыт! „динамизма“ образовъ Пушкина ').

Ясно, что въ литературной критикЪ о ПушкинЪ что то основное доселЪ не въ порядк$. Это основное есть пониманше подлиннаго отношения между „формой“ и „содержанемъ“ поэз1и, на которомъ одномъ лишь можетъ быть основано раскрыт!е цфлостного духовнаго м!ра поэта. Мы должны поэтому здфсь вкратцф остановиться на этомъ общемъ вопросф °)

Обычно представляютъ себЪ дЪло такъ, что поэтическое произведен!е имфеть „содержан!е“—мысли, тему, сюжеты, въ немъ выражаемыя— и „форму“, въ которой это содержане выдержано— образы, слова, звуки. ритмъ и пр.; и споръ какъ будто сводится къ тому, который изъ этихъ двухъ элементовъ поэз1и имфетъ въ ней болЪе существенное или единственно существенное значене. Однако всяк эстетически воспр!имчивый челов$къ непосредственно ощущаетъ, что такая постановка вопроса по меньшей мЪр$ чрезвычайно топорна, неадэкватна самому существу поэз1и (какъ и искусства вообще). (Сознаетъ это въ извЪстной мЪрБ и господствуюший нынф „формализмъ“, хотя и не дЪлаетъ отсюда всфхъ надлежащихъ выводовъ). Всякое поэтическое творен!е выражаетъ н$фкоторое цфлостное м!росознаше или

1) П. Бицилли. Этюды о русской поэз1и. Прага 1925.

") Въ дальньйшемъ мы отчасти используемъ мысли, уже высказанныя намъ въ статьф „Космическое чувство въ лирикЪ Тютчева“ (С. Франкъ, Живое знан!е. Берлинъ 1923).