BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

215

связанъ здфсь какой-то предустановленной гармошей съ актомъ. божественной дЪйственной благодати, и эта отайа её Нсепз и оказывается въ конц$ концовъ тЪмъ Ч4ецз ех шасШпа, который управляетъ ходомъ событий. У Кальдерона она играетъ свфтлую роль, у Расина подобный же 4еиз ех тасшШпа — предопредфлене — играетъ мрачную роль, но въ обоихъ случаяхъ естественное развит!е челов5ческихъ событий нарушается вторжен!емъ потусторонняго начала.

Кошунственное понимане идеи всеспасающей силы креста изображено въ пьесЪъ Виктора Гюго „Торквемада“, (гдЪ играетъ роль крестъ, понимаемый, какъ фетишъ, въ который слфпо вЪритъ человЪкъ, не согр$тый никакой любовью къ людямъ), оно приводитъ Торквемаду къ ужасному преступлен!ю.

Пушкинская точка зрня, какъ и Шекспировская, одинаково чужда и фатализма янсенистовъ, и „контингентизма“ езуитовъ, она ни предвзято пессимистична, ни предвзято оптимистична. Рокъ, какъ мы видимъ у Пушкина, не есть лерсонифицированная сущность. Онъ былъ р5шительнымъ детерминистомъ всю жизнь, начиная СЪ 14-лЪтняго возраста, когда онъ разсказывалъ товарищамъ, по словамъ Анненкова, сказку „Фатьма“, сущность которой заключалась въ томъ, что нёкоторые родители были недовольны существующимъ въ природЪ порядкомъ вещей — ея законами, и Фортуна послала имъ сына, который сталъ развираться въ обратномь порядке, — онъ родился взрослымъ, съ усами и бородой, и мало по малу изъ взрослаго дЪлался подросткомъ, изъ подростка отрокомъ, изъ отрока — слабоумнымъ младенпемъ, и, наконецъ, совершенно исчезъ. Повидимому, основан1емъ для сочинен!я этой сказки Пушкину послужило одно мЪсто изъ „Политика“ Платона, ноя не знаю, какъ познакомился юный Пушкинъ съ этимъ далогомъ, во всякомъ случаъ не черезь Вольтера, въ сочиненяхъ котораго объ этомъ далогЪ нЪтъ никакого упоминаня. Очевидно, юный Пушкинъ откудато узналъ, что Платонь въ своей „ПолитикЪ“ сообщаетъ миеъ, согласно которому во вселенной въ связи съ {горе-пер!одическимъ измфненемъ направления въ движен!и свфтилъ, происходитъ перодическое изм$нен!е необходимаго законом рнаго хода природы въ обратную сторону — старики начинаютъ молодЪфть, юноши превращаются въ младенцевъ и т.д. Самъ Пушкинъ имЪфлъ въ виду использовать эту сказку, какъ выражен!е осужденя того недовольства, которое люди выражаютъ противъ необходимыхъ законовъ прироль, и прежде всего необратимости хода времени. „Довольствуйся даннымъ мфомъ“ (Фейербахъ). (Миеъ приведенъ у Платона 270 стр. франц. изд, полнаго собравйя соч. Платона съ переводомъ, ч. [Х. отд | переводъ Ацацае, [216$ 1935).

Съ другой сторовы, какъ мы видфли, илея свободы