BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

224

дымается поэз!я, и сорвется у Пушкина: „кто не рожденъ трагикомъ, тотъ просто не поэтъ“.

#

Вотъ списокъ ролей, которыя Семенова передавала Колосовой, младшей. ОнЪ краснорфчиво говорять о смБшанности репертуара 20-ыхъ годовъ. Чередуются трагедйи, сами собою распред5ляемыя по тремъ различнымъ „системамъ“, какъ выражался Пушкинъ, или родамъ драмы:

Антигона („Эдипъ въ Аеинахъ“) Эсфирь („Эсфирь“)

Моина („Фингалъ“)

Пальмира („Магометь“) Поликсена („Поликсена“) Едельмона („Отелло“)

Заира („Заира“)

Кора („Смерть Роллы“)

Офеля („Гамлетъ“)')

На ряду съ классическими трагел1ями, какъ „Антигона“, Расинова „Эсфирь“, Вольтеровъ „Магометъ“, Шекспировсые „Отелло“ и „Гамлетъ“. Это признакъ эпохи. СкорЪе сосуществуютъ, чБмъ борятся два эти направленя. Оба признаны и между ними какъ бы не дЪлается разницы. Если же я сказалъ, что давались въ перемежку трагедии не двухъ, а трехъ родовъ, то потому, что я имБю ввиду оригинальныя русск трагеди или руссюя перелЪлки классическихъ и шекспировскихъ образцовъ, какъ трет обособленный родъ.

Среди авторовъ русскихъ трагедй въ тБ годы выдающееся мЪсто занималъ авторъ „Димитрия Донского“, Озеровъ. Это видно изъ переписки Пушкина съ кн. Вяземскимъ. Вяземсюй въ очеркЪ объ ОзеровЪ, приложенномъ къ изланю его произведенй 1816 года, и переизданномъ въ 1828 г., назвалъ автора „Дмитр!я Донского“ „преобразователемъ русской трагеди“. Въ какомъ это смыслЪ? Въ т времена каждая драма, если она не слБдовала „правиламъ“ французской теор!и единствъ, считалась „романтиче ско! “. Вяземсюй склонялся причислить къ романтикамъ и Озерова. И вотъ на это послЬдовала отпов$дь Пушкина въ письм$ изъ Кишивева 6 февр. 1823 г. „Все что ты говоришь о романтической поэзи — пишетъ Пушкинъ — прелестно, ты хорошо сдЪлалъ, что первый возвысиль за нее голосъ — Французская болЪзнь умертвила бы нашу отроческую словесность. У насъ нЪтъ театра, опыты Озерова, ознаменованы поэтическимъ

') Л. Гросманъ. Пушкинъ въ театр. креслахъ. 1826 г. стр. 83.