BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

230

Усовершенствуя плоды любимыхъ думъ, Не требуя наградъ за подвигъ благородный.

Если Пушкинъ всегда высказывался не иначе какъ поборникомъ романтизма, и отсюда похвала за похвалой поадресу Шекспира, не взирая на то, что всетаки смотрЪлъ ка него глазами Вольтера и соотв$тственно этому считаль, „грубымъ“, никогда не переставая упоминать о его „недостаткахъ“, то это вытекаетъ изъ тоже Вольтеровскаго, превознесеннаго н-мецкими романтиками убЪжден!я, что Шекспиръ не руководился никакими правилами, что онъ „свободно“ творилъ, отдаваясь одному только вдохновеню, а мы уже знаемъ, что „романтическ!й трагикъ принимаетъ за, правило одно вдохновен!е“.

„Моцартъ и Сальери“ — единственное драматическое произведен!е Пушкина, отв5чающее главному и основному требованю трагедйи: сосредоточен!ю на катастрофЪ. Эта художественная черта „Моцарта и Сальери“ бросается въ глаза всякому, кто хоть сколько нибудь вдумался въ теорию: драмы. Въ самомъ дфлБ. Сосредоточеше на катастрофЪ достигается полнымъ отсутсыемъ того, что въ теори драмы называется повЪствовательнымъ началомъ. НазрЪла катастрофа. Къ ней и стремится дйстые. Обо всЪхъ событ!яхъ, какя когда-то произошли, зритель узнаетъ лишь походя, изъ. перекрестныхъ разговоровъ, между дфйствующими лицами. Событ1я не изображаются. Зритель при нихъ не присутствуетъ.

Въ двухъ сценахъ, на которыя разд$лена маленькая трагед!я: „Моцартъ и Сальери“, зритель входитъ сразу ш шеЧаз гез. Задумано и даже р$шено въ принциц$ убство Моцарта. Катастрофа уже опредЪлилась монологомъ Сальери, которымъ и открывается пьеса. Когда и при какихъ условяхъ узнали другъ друга и подружились оба композитора — объ этомъ ни слова. Зрителя разсказъ или повфсть объ этомъ вовсе и не волнуетъ. Его любопытство совершенно удовлетворено монологомъ Сальери. Вотъ почему, примЪнивъ къ этому произведенйо термины, установленные теор!ей драмы, мы въ правЪ назвать ее олноактной трагедей въ стихахъ. Мало этого, мы еще впраьЪ утверждать, что „Моцартъь и Сальери“ Пушкина соблюдаетъ т. наз. псевдо-аристотелевсыя правила классическихъ трагедй. Соблюдено единство героя, при чемъ т. к. гибнетъ Моцартъ можно лишь. сказать, что трагедзя ея героя, т. е. Сальери, заключается въ томъ, что это онъ совершаетъ злод$яше. И тогда для теоретика драмы можетъ, пожалуй, возникнуть сомнфше: когоже признать героемъ трагеди. Единство мЪ$ста отступаетъ