BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

257

встрЪча съ тБломъ ГрибоБдоза, Араратъ, Арпачай; страхъ, что онъ попадеть въ Карсъ слишкомъ поздно, и не застанетъ тамъ арми (,..не могу описать моего отчаян!я: мысль, что мн должно возвратиться въ Тифлисъ, измучась понапрасну въ пустынной Армен!и, совершенно убивала меня...“); достигнуть во время Карса становится для него какъ-бы цфлью жизни — „ВскорЪ увидфль я Кархъ... Турокъ мой указываль мн$ на него и пускалъ вскачь свою лошадь; я слБдовалъ за нимъ, мучась безпокойствомъ: участь моя дол-

жна была решиться вэ Карсь“; — наконецъ, онъ въ КарсЪ а вотъ, все разрЪшается — ничюмь. Первою его заботою по прибыт!и въ Карсъ является — найти мЪсто лля ночлега,

отдохнуть. Объ этомъ онъ говоритъ подробно. ДальнЪйшее уже изв$стно. Несравненное его мастерство сказывается въ томъ, что онъ ни слова не говоритъ о своихъ первыхъ впечатлЬвяхъ въ ставкЪ и никакъ не объясняетъ, почему и какъ съ нимъ случилось то, что „демонъ нетерпф ня“ теперь, когда „участь его рЪшилась“, сталъ влечь его изъ арм!и домой. Жизнь есть безостановочное движене, и ‚„моментъ“ лишь тозка пересБченя прошедшаго и наступающаго, такъ сказать, атомъ времени, лишь роз {афит могупий быть ссознаннымъ. Памеками, словесными внушен!ями, констатированными нами въ первой части Путешествя, Пушкинъ подготовляетъ насъ къ тому, что должно было наступить тогла, когда, казалось-бы, поставленная имъ себЪ цБль была достигнута. Разъ будучи достигнута, „иль“ перестаетъь быть т5мъ, ч6мъ она раньше была въ сознанви, просто — исчезаетъ изъ поля зря, вытЪсненная другими помыслами, заботами, интересами, о которыхъ до того челов$къ и не подозрЪвалъ. Таковъ подлинный смыслъ „Путешествия“, раскрываюшйся постепенно въ процессЪ чтеня. Въ свЪтЪ его выступаетъ отчетливо внутренняя форма. „Путешеств!е“ — чистая лирика, въ буквальномъ смысл. Поэзя здЪсь окончательно порываетъ съ плас:ическими искусствами и являетъ въ чистоть свою изначальную природу мусическаго искусства, тяготъющаго къ своей первоосновЪ, первому „полярному“

искусству -—— музыкЪ. Колебательное движен!е искусствъ между двумя полюсами, двумя точками притяжен!я, архитектурой и музыкой, — такова ритмика истор!и искусства '5),

соотвВтствующая ритмикЪ жизни вообще. Иногда бываетъ, что даже одно изъ двухъ „полярныхъ“ искусствъ само начинаетъ тянуться къ другому. Такъ въ пору Готики „нормальнымъ“ искусствомъ была архитектура, въ эпоху романтизма имъ стала музыка. Съ этой точки зрфня „Путешестве въ Арзрумъ“ представляется самымъ характернымъ образцомъ романтической поэз!и, свободнымъ отъ вторичныхъ, производныхъ чертъ романтики — „ослБпительно сверкаю-

17