BЪlgradkiй Puškinskiй sbornikь

273

нашего времени, того времени, въ которомъ одни сами еще больны угаромъ и чрезмфрностью, а друме являются жертвами и попутчиками чужого пьянства и похм5лья,

Эпоха русскаго Возрожден!я, духовнаго, сощальнаго и государственнаго, должна начаться подъ знакомъ Силы и Ясности, М$ры и МЪрности, подъ знакомъ Петра Великаго, просвЪтленнаго художническимъ генемъ величайшаго пфвца Росси и Петра, генемъ ясной трезвости и ясной тишины, за которой высится и чуется таинственная Правда Божья.

У. Ясная тишина.

Итакъ, основной тонъ Пушкинскаго духа, та душевнодуховно-космическая стихя, къ которой онъ тянулся, какъ творецъ-художникъ и какъ духовная личность, можно выразить словосочетанемъ: „ясная тишина“. У самого Пушкина это словосочетан!е не встрФчается, но по смысловой сути принадлежить ему, есть его духовное достояше. Исторически, какъ я сказалъ, оно явственно восходитъ къ Ломоносову, который въ одномъ письмЪ говорить объ „ясности и тихости“, а въ одной надписи и прямо употребляетъ словосочетан!е „ясная шишина“ (ср. ниже въ матер!алахъ къ толковому словарю языка Пушкина). Еще явственнЪе духовный смыслъ сочетан!я ясности и тишины у Державина и Жуковскаго, которые въ этомъ отношени родные стариице братья Пушкина (см. ниже въ нашихъ матер!алахъ). Жуковскй, повидимому, независимо отъ Ломоносова вновь пустилъ въ ходъ самое это словосочетане, которое у него, оц$нивая и обсуждая Пушкина, заимствовалъ кн. /]. А. Вяземскй (см. тамъ же). .

Прилагательныя „тих“ и „ясный“, какъ всЪ отвлеченныя понятя, имвюцИя длинную и подлинную исторю, представляютъ сочетан!е двухъ видфн!: видЪъня Плоти и видЪня Духа, т. е, въ этихъ словахъ выражаются воспр!ят!я плотсюя, тЪлесныя, вещественныя, и душевныя, духовныя, сверхчувственныя. И въ то же время, какъ всегда, тутъ, въ этомъ противоборствЪ тфлеснаго и душевнаго, плотского и духовнаго, чувственнаго и умопостигаемаго (интеллигибельнаго) есть и ощущается неизъяснимая прелесть какого-то вепостижимаго, сверхопытнаго родства и единства идей и словъ, при осязательномъ и даже дразнящемъ ихъ противоборствЪ. Это противоборство можеть быть преодолЪно и преодолфваетса только таинственнымъ религ!ознымъ единствомъ, и начало душевное есть объективно и субъективно связующее звено между началами плошскимь и духовнымь.

Соотвфтственно двойному и двойственному смыслу и цвЪту этихъ словъ: „тихи“ и „ясный“, ихъ поэтическое употреблеше, конечно, многообразно и являетъ множество от-

1.< то