Izabrannыe razskazы

онъ, тѣмъ шире и синѣй развертывалось озеро, село, и завиднѣлся на той сторонѣ домъ, такъ милый Жениному сердцу. Лѣса уже начали желтѣть; въ раскрывавшемся видѣ, голубизнѣ озера и прозрачности далей было прощаніе. Вотъ лежитъ сзади дѣтство, въ его тихой радости, и возврата къ нему нѣтъ. Поѣздъ взобрался на высшую точку и, громыхая, покатилъ внизъ. Медленно, ровно опускались родныя мѣста, какъ бы утопая. Женя прижался лбомъ къ стеклу и сдерживалъ слезы. XXII Въ городѣ мама наняла квартирку въ три комнаты. Какъ убого это было! И какъ мрачно казалось все здѣсь. Дулъ сухой вѣтеръ, гналъ пыль и листья. Въ крошечномъ домѣ, съ дворикомъ величиною въ ладонь, надо было ждать экзаменовъ. Тяжело вздыхая, послѣ плохой ночи всталъ Женя въ назначенный день. Пока шли съ мамой, было еще. ничегосебѣ, но когда она оставила его въ огромномъ зданіи, гдѣ кишѣли дѣти, сновали учителя, онъ почувствовалъ, что погибъ. Самый запахъ крашеныхъ партъ, ранцевъ убивалъ его. Плохо соображая, попалъ онъ, наконецъ, въ классъ, гдѣ экзаменовали. Казалось, что его фамилію не назовутъ никогда. Просто о немъ забыли среди моря этихъ малышей, отъ которыхъ онъ ничѣмъ не отличался. Наконецъ, блѣдный, полуживой, очутился онъ у зеленаго стола. Тутъ сидѣли батюшка и инспекторъ. Отъ волненія Женя барабанилъ пальцами по сукну, слегка вздрагивая. — Гдѣ ты учился? — спросилъ инспекторъ — острый, лысый человѣкъ на тонкихъ ножкахъ. — Д-дома. — Значитъ тебя плохо воспитывали. Золотое пенснэ инспектора вздрогнуло. — А... что?