Lѣto gospodne : prazdniki

18 етъ лакомъ, даже пахнетъ. На округлыхъ его бокахъ, между золочеными скобами, набиты херувимы изъ позлащенной жести, съ раздутыми щеками въ лакѣ, съ уснувшими круглыми глазами. Крылья у нихъ разрѣзаны и гнутся, и цѣпляютъ. Я смотрю на выпушку обивки, на шуршащія трубочки изъ коленкора, боюсь заглянуть вовнутрь... Вкладываютъ шумящую перинку, — черезъ рѣденькій коленкоръ сквозится сѣно, — жесткую мертвую подушку, поднимаютъ подбитую атласомъ крышку и глухо хлопаютъ въ пустоту. Розовенькій Базыкинъ суетится, подгибаетъ крыло у херувима, накрываетъ суконцемъ, подтыкаетъ, садится съ краю и кричитъ Горкину: — Гробокъ-то! Самъ когда-а еще у меня дубокъ помѣтилъ, царство ему небесное, а намъ поминки ! .. Ну, съ Господомъ. Въ глазахъ у меня остаются херувимы съ раздутыми щеками, блѣдныя трубочки оборки... и стукъ пустоты въ ушахъ. А благовѣстъ призываетъ — помни ... по-мни ... — Въ Писаніи-то какъ вѣрно — „человѣкъ, яко трава'1... — говоритъ сокрушенно Горкинъ. — Еще утромъ вчера у насъ съ горъ катался, Василь-Василичъ изъ уваженія самъ скатывалъ, а вотъ... Рабочіе его разсказывали, двои блиновъ вчера ѣлъ да поужиналъзаговѣлся, на щи съ головизной приналегъ, не воздержался ... да кулебячки, да кваску кувшинчикъ ... Всталъ въ четыре часа, пошелъ въ бани попариться для поста, Левонъ его и парилъ, у насъ, въ дворянскихъ... А первый паръ, знаешь, жестокій, ударяетъ. Посинѣлъпосинѣлъ, пока цырульника привели, піявки ставить, а ужъ онъ го-товъ. Теперь ужъ тамъ... Кажется мнѣ, что послѣдніе дни приходятъ. Я тихо поднимаюсь по ступенямъ, и всѣ поднимаются тихо-тихо,