Pčela

доГшшй своей болтовней всей прислугЬ, самъ подошелъ къ графу. Что вы на меня дуетесь?., за что?., сказалъ онъ. Вы знаете, за что!.. отвЬчалъему съ ударешелъ Хвостиковъ. Э, поверьте, на св'ЪтЕ все трынь —трава! произнесъ Янсутскш, усаживаясь около графа: выпьемте лучше!.. Шампанскаго!.. крикнулъ онъ. Графъ, подобно генералу Трахову, очень любилъ шампанское и не могъ отъ него отказаться; усталый п мучимый жаждой, онъ съ велнчапшимъ наслаждешемъ выпилъ стаканъ шампанскаго, два, три. А где Лиза теперь? спросплъ вдругъ Янсутсйп, наклоняясь немного къ графу. Она въ больнице и умираетъ, отв'Ьчалъ тотъ мрачнымъ голосомъ. Эхъ, обидно, чортъ возьми!., воскликнулъ Янсутскш и схватилъсебя за небольшое число оставшихся волосъ на головЬ. Отдайте мне ее опять—она у меня опять будетъ здорова, прибавилъ онъ. Ни за что, никогда!., сказалъ решительно и съ благородствомъ графъ, —теперь ужь я ее ни куда отъ себя не пущу. Глупо!., очень глупо!., я самъ впрочемъ скоро въ трубу вылечу, если не устрою одной штуки; чтожь, ничего! пожито, хоть и спинушке больно, но погулено довольно! говорилъ несвязно Янсутскш. Пойдемте па билл!ард'Ь играть! предложилъ онъ потомъ. Графъ мастерски игралъ на билл!ард г Ь, о чемъ Янсутскш въ опьянены забылъ. Но по какоГщГнГ мы будемъ играть? спросилъ Хвостиковъ невиннымъ голосомъ. По три рубля за парню, отвГчалъ Янсутскш съ обычнымъ ему форсомъ. Графъ согласился, думая про себя: «я тебя, каналья, обработаю порядкомъ за все твои гадости и мерзости, которыя ты дЬлалъ противъ меня!» Пока такимъ образомъ опечаленный отецъ проводилъ свое, время, БГгушевъ ожпдалъ его съ лпхорадочнымъ нетерпЬшемъ; наконецъ, часу въ девятомъ уже, онъ, благодаря лунному свету, увиделъ въезжавшую на дворъ свою карету. БГгушевъ сначала обрадовался, полагая что возвратился графъ, но когда карета не останавливаясь у крыльца, проехала къ сараю, БГгушевъ не могъ понять этого и въ одномъ сюртукЬ выскочилъ на морозъ. Где же графъ? крикнулъ онъ кучеру. Въ гостинницГ у Тверскихъ воротъ остались, ответилъ тотъ. А больная, за которой я его послалъ? Больную-съ отвезли въ больницу; и кучеръ иазвалъ больницу. Хорошо тамъ ее поместили? разспрашивалъ БГгушевъ, не чувствовавши даже холода. Графъ сказывалъ, что хорошо и сначала велГлъ было мне дожидаться у гостинницы, а опосля вышли и сказали, чтобъ я Гхалъ домой. Онъ пьянъ конечно! Кучеръ усмехнулся. Должно быть мапенько выпивши, отвГтилъ онъ. - О скотина, о мерзавецъ!.. воскицалъ БГгушевъ. Въ это время нежданно-негаданно предстала предъ пимъ жидовка. Ваше превосходительство, заговорила она,

рыдая, вы изволили мнЬ сказать, что все заплатите, а мне ни чего не заплатили и даму эту увезли. Какъ не заплатили? спросплъ БГгушевъ. Что вы говорите —не заплатили!.. Вамъ при мпГ отдали пятьдесятъ рублей!., уличилъ жидовку кучеръ. РазвГ пятьдесятъ рублей она мнГ должна? Ты пуще это знаешь... Я пойду теперь къ губернатору, приведу къ нему дГтей моихъ, и скажу: «возьмите ихъ у меня! мнГ кормить пхъ нечГмъ!.. меня ограбили!..» При словахъ къ губернатору и ограбили, БГгушевъ окончительнб вышелъ пзъ себя. Вонъ отсюда! крикнулъ онъ такъ, что жидовка отъ страха присела на месте. Вонъ! крикнулъ еще громче БГгушевъ. Жидовка благимъ матомъ побГжала со двора. Возвратясь въ комнаты, БГгушевъ тГмъ же раздраженнымъ голосомъ приказалъ лакеямъ, чтобы они не пускали къ нему графа Хвостикова, когда онъ вернется домой, и пусть бы онъ на глаза къ нему не показывался, пока онъ самъ не позоветъ его. (Продолженlе будетъ).

Юнакъ Данила.

(Изъ черногорскихъ предан!»:). Жилъ Данила —жилъ юнакъ отважный, Жилъ безъ хаты, безъ пршта бедный: Онъ носилъ худой кафтанъ на плечахъ, Изъ опанокъ были видны пальцы, Капа вся изорвана, помята. Но за то ему отецъ въ наследье Ятаганъ оставилъ крГпмй, острый, Что рубилъ железо, словно щепки, ОтсГкалъ въ одно мгновенье турокь Нечистивыхъ головы пустыя... Вотъ задумалъ нашъ юнакъ жениться... Много дГвицъ славныхъ въ Черногорьи, ДГвицъ славныхъ, умныхъ и красивыхъ, Какъ юнаки —храбрыхъ и отважныхъ. Но девицы любятъ ожерелья, Любятъ платья, ленты и червонцы; НГтъ ни лентъ, ни денегъ у Данилы И надъ нимъ красавицы смёются. Пор-Гшилъ юнакъ добыть богатство И поГхалъ въ землю османлисовъ. Вотъ онъ едетъ —и на встречу турокъ, . Турокъ знатный, въ золотё и шелке; Подскочилъ къ Даниле турокъ, саблей На него, проклятый, замахнулся. „Не руби, постой, Данила крикнулъ: „Сообщить тебГ имею вести!" Разве можно верить вамъ, собакамъ! Произнесъ съ презреньемъ гордый турокъ. „Не поверишь —будетъ вамъ же худо „Будетъ худо самому султану!" „Все погибнетъ-. вместо Истамбула „Будетъ лишь одно пустое место, „И валяться станутъ ваши кости, „Черепа на этомъ самомъ месте! „Белый царь идетъ съ миллюномъ войска „Чтобы въ пленъ взять вашего султана..." Побледнели отъ этой вести турокъ, Говоритъ: —садись ко мне на лошадь, И помчимся къ светлому султану, Я—паша изъ города Скутари! Селъ паша, а позади Данила, Какъ стрела понесся конь арабсшй; Быстро саблю вынулъ черногорецъ И отсекъ главу паше съ размаху! Разодевшись въ платье османлиса, Взявъ его и саблю и червонцы,

На коне украшенномъ, арабскомъ "Бдеть дальше нашъ юнакъ —Данила. Вотъ онъ едетъ и ему на встречу Самъ мулла изъ города Скутари. „Стой, промолвилъ басурманъ Даниле: „Я —мулла, ты турокъ правоверный; „Видишь ты —уже заходитъ солнце, „Совершимъ съ тобою омовенье?" Совершимъ, Данила отвечаетъ: Только я молитвы плохо знаю, Спутать ихъ могу безъ алькорана... Далъ мулла Даниле книгу въ руки, И пошелъ къ ручью для омовенья... И столкнули муллу Данила въ воду. Словно ключи пошелъ ко дну скутарецъ. Взяли Данила книгу и червонцы, Сели на лошадь, поскакали въ Скутари. Прискакалъ и говоритъ онъ туркамъ: „Отдалъ вашъ паша свою мне саблю, „А мулла святую отдалъ книгу: „Гибель ждетъ светлейшаго султана, „Поскакали оба къ Истамбулу, „Мне жь велели взять казну въ мечети „И скакать скорее вследъ за ними!" Взяли турки золото въ мечети И Данилё отдали сейчасъ же... Сели Данило—на коня и вихремъ Онъ помчался прямо... въ Черногорье! Увидали турки, закричали, Закричали —бросились въ погоню. Вотъ догнали, вопятъ словно звери, Изрубить хотятъ они Данилу. Но Данила былъ юнакъ смышленый, Увернуться отъ беды нашелся! Разорвавъ скорей мешокъ зубами, Бросилъ онъ червонцевъ горсть на землю; Заорали турки, зашумели Жаждо часть ихъ кинулась на деньги. Полетелъ стрелой Данила дальше Видитъ —турки гонятся за нимъ же. Весь мешокъ онъ высыпалъ проворно, Зазвенели по песку червонцы На червонцы бросилися турки, И рубить другъ друга принялися. Бились жарко, все легли костями... Подобралъ Данила все червонцы И поехалъ тихо въ Черногорье На коне украшенномъ, арабскомъ. Подъезжаетъ... смотрятъ все юнаки, И дивятся: кто же это едетъ? На коне сидитъ какъ черногорецъ, А по платью —басурманъ проклятый! „О, да это нашъ юнакъ —Данила!.. „Кто-жь тебя такъ нарядилъ, бедняга?" И промолвилъ имъ въ ответъ Данила: „Урядилъ такъ уМъ меня юнаксюй, „Голова лихая, удалая „Мне отъ нихъ въ подарокъ конь и сабля, „И кафтанъ, и тысячи червонцевъ!" Разгадали дело черногорцы, Поклонились храброму юнаку И съ почтеньемъ руки ему жали! Не смеялись более девицы, Какь бывало прежде, надъ Данилой... Зналъ юнакъ, что каждая готова Съ нимъ теперь венчаться въ Божьемъ храме, Но онъ выбралъ бедную Милану, Что его и ранее любила, Но своей же бедности стыдилась! Много девицъ славныхъ въ Черногорьи, И богатыхъ и лицомъ красивыхъ, Но Милана всехъ ему любее: „У кого червонцы и наряды „У Миланы— сердце дорогое!"

Александръ Кругловъ.

730

ПЧЕЛА.