Pčela

Забытые.

(ЭллеНя въ проз*). ....где кресты—тамъ мещане, Офицеры, простые дворяне; Надъ чиновником!, больше плита, Подъ плитой же бывает* учитель, А гд'Ь нЬтъ ни плиты, ни креста, Там* должно быть и есть сочинитель». Н. А. Некрасов*. Утро двадцатаго пеня 1877 года. Проснулся румяный, теплый день; поднялись на улицах*, дворахъ многолюдной Москвы трескъ, шум*, суетня. Въ эту летнюю пору года не ласкаетъ ночная темнота пыльнаго клочка неба надъ белокаменной, бежит* и сонное затишье отъ торговаго движешя громадпаго города —чрева. Не закончились еще прянные шансонеточные мотивы музыки, п'Ьнгя, шумныя движенья опьянительнаго канкана, бурное гоготанье бокалистовъ съ искрометнымъ шампанскимъ въ ресторане, бывшемъ Яра (Yard), какъ послышалось уже въ душномъ, вонючемъ воздухе дворовъ и переулковъ протяжное: „о-гурцы свежи... сельди хо-ро-ши... возь-ми-те... де-ше-во...“ Потянулись Ваньки унылые на углы своихъ в'Ьчныхъ стоянокъ... И начались ехидства, продажность столичнаго дня. Мелочная торговля давно уже въ разгаре... Нетъ счета въ промысловом* меню лродуктамъ торгашества этого сорта, обт> относительныхъ выгодахъ котораго смешливо-солоно оптовики толкуютъ: „отъ всей-то коммисш этой разве только придется добыть дптишкамъ на молочишко"... Мелкота торгуетъ, а разновидная коммерция покрупнее только еще крестится Спасу, иль много, что пьетъ, прохлаждаясь, чай, на местахъ финансовой ловли есть народъ подручный, нанятой, продавшш все свои таланты, геши на пользу оптовиковъ оптомъ и по частями. —Мелкая птица ищетъ крошку за крошкой —денежку, грошъ, —тутъ не до запасов*, протянуть лишь бы томительный день на заплатахъ, уплатах* долговъ, заткнуть рты ненасытному ребятью, —ну, и—слава тебе Господи!... Помимо воли таше или почти таше обрывки мыслей, картинокъ, какъ надоедливыя мухи, откуда-то выползали и почему-то вползали въ нашу душу въ минуты утренняго просонья... Тутъ какъ разъ раздался стукъ въ двери. Кошмаръ при открытыхъ глазахъ исчезъ; мы отворили; вошли двое добрыхъ знакомых*. Что, на Ваганьково идете? Ведь вы, кажется, хотели побывать на могилахъ А. И. Левитова и Д. Н. Кафтырева? Да, идем*, идем*. Сборы не долги; неизменный чай дома, затем* непреложный—въ ближайшем* трактире съ газетой въ рукахъ, съ сужденьями —новостями о войне и мелочами канувшаго въ Лету дня, и вот* мы, ради поощрешя деятельности и копеечнаго дохода двухъ Ванек* у нылыхъ, не идемъ, а едем* въ притруску на Ваганьково. Прlехали... Затишье леса манит* подъ свою яркую зелень; не шелохнет*; ни единаго трепета листа; ни единаго птичьяго звука, все замерло въ палестине мертвыхъ, хотя и видишь кругом* живую зелень, цветы. Затишьемъ и ленью истомы обдаетъ, припекая, солнце на безлесных* окраинах* и полянах* могильнаго затишья... Провезли гроб* малый, потом* большой, обитый глазетом*, а там* одинъ, другой простые... мало при них* люда живого, два, три стареньких* человека... За однимъ кажется, не хотя, шел* нижшй полицейсшй чинъ... Верно, не кому жалеть; а если и есть кому, так* <жалп>тъ недосужнок.. Прошелъ дюжш могильщик* съ двумя тяжеловесными лопатами на обоих* дюжих* плечах*, апатичныя поступь, лицо, —все въ нем* говорило о деле привычном*. Гд'Ь же могилы Левитова, Кафтырева? Пойдемте искать. Надъ Левитовым* должен* быть крест*; онъ, кажется, положен* въ четвертом* разряде; а въ следующем* —будет* могила и Кафтырева, рядом* съ Григорьевым*.

Нетъ, левитовская должна быть на разряд* выше, т. е. въ третьем*, возразил* другой. Да ведь за нее же взято 10 р., а за Кафтыревскую 5 р., стало быть разряды их* рядом*. Но студенты тогда же говорили, что батька, какъ узнал*, что Левитов* из* духовных* и хоронят* его по подписке, то сд'Ьлалъ снисхождеше, отдал* могилу за полцены. Можетъ быть, не спорю... Вот* попадется могильщик*, такъ онъ нам* досконально объяснит* эти разряды. Пошли, любуясь памятниками первых* разрядов*: все тутъ мраморъ, изваяшя опытный резец* въ барельефных* изображешяхъ умерших*, заботливость, внимаше тутъ npiятно, отрадно учаспе живых*... все, верно, тутъ подъ столпами - то двигатели, лучппе люди, столпы. Не многим* ведь, да еще и въ могилахъ выпадает* такое редкое внимаHie, особенно у нас*, русских*, ко всему равнодушных*. Вон* огромное место, оплетенное проволочной сеткой подъ прекрасным* навесом*. Подойдемте сюда, посмотрим*. Чье это выдающееся изъ всех* владеше? «П. И. Челышева семейная усыпальница», кто-то ответил*. Пять громадных* коллонъ тщательно обточеннаго мрамора подъ этимъ навесом*; лучъ солнца не палит* сыпучш песок*, дождичек* не мочит* его, мирно спят* тутъ стяжавгше въ Mipe много—на 15 кв. саженяхъ; теплется неугасимая лампадка въ мраморном* шоте пред* иконой Воскресенья Христа; бутылка съ запасным* маслом* стоить у подножья кюта... Помнятъ их*, молятся о них*,— знать, деянья ихъ, память о них* дороги iiipy... Верно, много они сделали для города Москвы, для Руси православной?!. Простите, друзья, нескромный вопрос*, разоблачающий быть можетъ наше невежество, мы что-то о такой фамилш нигде не читали, ничего не слыхали, что они сделали крупнаго? Али не знаете гостинницы, нумеров* Челышева? А—а!.. Вот*, видите, съумели нажить прибыльной торговлей память могильную, добавил* другой. Да, братцы мои, эта квартирка ужь не затеряется, какъ выпало напр. на долю нашего покойнаго публициста литератора, горячаго земца, Н. А. Демерта, мощное перо котораго редкое захолустье не пугало на Руси укором* честной мысли на благо родины; а его могилы ни родному, ни чужому не найти въ Москве, хоть писали и говорили, что онъ умер* тутъ... Да ужь, по истине, Москва, наша матушка, —дистанщя громаднаго размера... „тутъ человпка берегутъ, какъ на турецкой перестрплкп"... И дальше, молча, пошли Прошли ужь съ левой стороны весьзаборъ; на встречу изъ за кустов* выдвинулся твердый еще, мускулистый старик* —могильщик* съ лопатой. Дедушка, далеко тутъ могила Левитова, что нынешней зимой похоронили, —въ третьем*, или четвертом* разряде она? Это што студенты хоронили?.. ДаТакъ она вон* тутъ, поблизости отъ васъ будетъ, какъ разъ у дороги... Анъ, нетъ, спутал*, третья отъ дороги, въ четвертом* разряде; там* на ней примётите крест* черный, деревянный... и, какъ должно, надпись. Спасибо. Пошли влево. Изъ-за-чьей-то жалостной деревянной оградки выглянул* простой неокрашенный крест* съ надписью: „Дворянинъ Михаилъ Алекспевичъ Вороновъ" (дальше-ни года, ни числа, ни слова); маленьшй четыреугольникъ дерна дружественно-крепко сросся съ таким* же другим*, надъ которым* черный крест* пониже; спрятался онъ въ cyxia колючки непонятнаго плетенья изъ веток* сосны, смешанных* съ красной и белой папиросной бумажкой,

скрывающих* безграмотную надпись: „учитель Лександръ Иванычъ Левитовъ 43 летъ скончался 1877 года Генваря 3-го д:" — М. А. Воронов*, сын* саратовскаго когда-то брантмейстера Воронова, по окончаши курса въ саратовской гимназш, стремясь къ большему развита и знашямъ, добрался до С.-П.-бурга, долго перебивался там* копеечным* трудом* переписчика, а потом*, во второй половине шестидесятых* годовъ, стали появляться его талантливые разсказы и повести на страницах* журналов* „Современника 11 , «Русскаго Слова» и „Дела 11 . Въ последше годы своего недолголетняго скитальничества, Воронов* перебрался въ Москву, тутъ вместё съ А. И. Левитовым* наблюдал* и изучал* жизнь и нравы столичных* поддонков*, результатом* чего въ печати появился ряд* ихъ горько-правдивых* разсказовъ подъ однимъ общим* заглав!емъ: «Московсшя норы и трущобы». А. И. Левитовъ, по месту рождешя и образовашя въ семинарских* застенках* тамбовец*, автор* всемъ известнныхъ въ нашей литературе книгъ: „Степные очерки 11 и „Горе селъ, дорог* и городов* 11 . Неизобразимо горькая жизнь съ появлешя на свет* въ сельском* паллаццо, подъ доморощенной ржаной соломой дьяческой нужды, порывашя къ свету, вечныя скитанья, поиски независима™ труда рано развинтили, сломили здоровье, силы, талантливость покойнаго А. И., и вотъ судьба уложила рядом* этихъ друзей бытописателей нашей реальной школы последних* лет* въ четвертом* разряде ваганьковской палестины, тутъ хотя и тесна и очень мизерна квартирка, да благо не надоедлива ежемесячной расплатой, избавляет* отъ несносных* скиташй и назойливых* дум* о завтрешнемъ куске хлеба. —Говорят*, горячо ревнующая о талантах* молодежь студенчества уложила въ складчину покойнаго Левитова в* глазетовый гроб*, —не сарказм* ли это жизни надъ тем*, который, скитаясь большую часть прожитаго времени по образу пешаго хождешяотъ Тамбова до Москвы, въ Петербург*, Архангельск* и обратно, въ большинстве случаев* въ чужом*, поношенном* платье, перекочевывая по дешевеньким* затхлым* квартиркам* отдаленных* переулковъ обеих* столиц*, улегся въ новый гробъ, да еще обитый глазетом* и съ лавровым* венком* на голове... Не ошибка ли это?.. Недаром* верно, какъ мы слышали, входивппе случайно въ церковь на отпеванье А. И. все допрашивали окружающих*: „чью это девицу хоронят*?“ и не верили, что въ таком* хорошем* гробу съ венком* лежит* мужчина, да еще какой-то писатель, т. е. что-то въ роде бумагомарателя, повытчика прежних* времен*. Но вотъ время на забытой могиле поправило минутную ошибку молодого, искренняго увлечешя; оно пошатнуло изъ стороны въ сторону плохенькш крест*, на котором* въ безъискуственномъ его виде, если не была надпись съ чужой могилы, какъ нередко носильное платье съ чужих* плеч* на покойном*, то, верно, она была грамотная (чуть заметные следы какого-то писанья и теперь видны подъ краской креста), теперь же безграмотное двухстроч!е режет* глаз* на черном* фоне жалких* остатков* памяти грамотному и по перу и по мыслям* русскому писателю... Не отзывается-ли это горьким* и вместе смешным* каламбуромъ, подготовленнымъ жизнью самой\.. Малую могильную яму со всех* сторон* сдавило такое же малое, незатейливое соседство... верно и надъ этой недомовитой ямой въ первое время кто-то решился погрустить, оказать минутное внимаше, —вон* сосновыя колючки покрыли ее... ужь повяли, засохли онГ... видно забвенье кругом*. —Отъ малой, не мятой былинки, отъ развалившейся сосновой шишки такъ все и говорит* тутъ: «Жплъ, молъ, онъ какъ голь забитая, Безирlютной птицей жилъ, Гнезда вплъ, но и не евптыя Буйный ветеръ разносилъ; И была, молъ, смелость бойкая, Да затоптана судьбой,

ПЧЕЛА.

731