Tragedія admirala Kolčaka : izѣ istorіi graždanskoй voйnы na Volgѣ, Uralѣ i vъ Sibiri. Čast 1, Vostočnый frontъ graždanskoй voйnы

VIII Какъ бы незначительна ни была личность „печальнаго диктатора“ (парижское „Роиг Іа Риззіе"), чувство элементарной политической- морали и справедливости не можетъ набросить пелены забвенія на позорную страницу иркутскаго судилища. Колчака судилъ „революціонный судъ*. Подсудимый во всѣхъ отношеніяхъ оказался выше своихъ судей. И съ чувствомъ какой то глубокой обиды и поруганной личной чести перелистываешь страницы допроса адм. Колчака. Зачѣмъ его не судили только одни большевики? Зачѣмъ на эту позорную страницу занесены, помимо коммунистовъ, и имена представителей партій соц.-рев. и соц.-дем.? Зачѣмъ въ этой комедіи суда, въ этомъ недостойномъ зрѣлищѣ въ роли статистовъ, впрочемъ, не пассивныхъ, выдвинуты демократы? Этого пятна не смоетъ никакая „объективная исторія. Такія вещи дѣйствительно „не изглаживаются изъ исторической памяти*. . * . V $ Для того, чтобы уяснить себѣ роль Колчака и ту обстановку, при которой протекала правительственная дѣятельность „верховнаго правителя*, совершенно неизбѣжно обратиться къ періоду, предшествовавшему диктатурѣ. „Колчаковщина" находилась въ полной зависимости отъ тѣхъ явленій, которыя сложились задогло еще до появленія на авансценѣ адм. Колчака. Это вовсе не значитъ, что Колчакъ слѣпо слѣдовалъ по путямъ, построеннымъ его предшественниками. Но ему приходилось дѣйствовать и проявлять иниціативу въ опредѣленной атмосферѣ, созданной общественными переживаніями того времени. Послѣднія всѣ вытекали изъ революціи, и не отъ воли отдѣльныхъ людей подчасъ зависѣло ихъ измѣненіе. Я отсылаю читателя къ своей книгѣ „Н. В. Чайковскій въ годы гражданской войны". Тамъ я старался показать общественную психологію послѣ октябрьскаго переворота; изобразить позицію отдѣльныхъ политическихъ группъ: начертать разбродъ въ средѣ революціонной демократіи—ея неумѣніе оцѣнить въ должной степени обще¬