Vъѣzdъ vъ Parižъ

32 Зарево закрылось тѣнью: дворецъ какой-то, темный. Чуть розовѣетъ небо, гдѣ пожаръ. Чернѣютъ крыши. Лѣсъ, черныя деревья. За чащей, въ глубинѣ, — пунцово-дымно, свѣтится полоской. Загородный домъ? Зеленоватый свѣтъ въ деревьяхъ. Странно. Кругомъ погасло, а..? Деревья отступаютъ, я вижу огненныя буквы — Кезіашапі. Зеркальная стѣна. Сіяютъ .люстры, кристальныя гирлянды, звѣзды. Сіяетъ серебромъ, сверкаетъ хрусталями. звонко, мерцаетъ матомъ. Жаркіе цвѣты въ вазонахъ... Ресторанъ?.. Не знаютъ, что огни погасли..? Я вижу въ блескѣ розовое тѣло — плечи, груди, крахмально-бѣлоснѣжные плястроны, блики лысинъ, извивы голыхъ рукъ, мерцанье фраковъ. Я слышу теплый, пьяный ароматъ вина и пудры, тѣла и цвѣтовъ. Смотрю, какъ плаваютъ въ огняхъ въ истомѣ, льнутъ, откинувъ лица. Лежатъ съ бокалами на спинкахъ креселъ, нюхаютъ сигары. Движутся гарсоны, пристойно замираютъ по стѣнамъ. Но музыки не слышно. Странно. Мнѣ кажется — они — д р уг і е, »съ другого свѣта, — не живые, будто. Какіе-то... американцы?.. Странный ресторанъ. Въ деревьяхъ — красноватое сіянье. Я вижу обгорѣлыя колонки, кровавый отблескъ стеколъ въ фонаряхъ. Высокій Обелискъ мерцаетъ. Ріасе сіе Іа Сопсогбе, послѣдній поѣздъ... Накатываетъ гуломъ. Воза, колеса, кони, сундуки горами, — сбродный станъ?.. Пылаетъ небо, куполъ Инвалидовъ. Двѣ башенки, какъ двѣ монашки, въ остренькихъ шлычкахъ, стоятъ на небѣ, одна къ другой, тревожно. Деревья за Сопсогбе, палаты, Обелискъ — въ кровавомъ свѣтѣ. Какъ же мы пройдемъ?.. На постаментахъ — бѣшеные кони. Ихъ гривы развѣваются, какъ пламя, оскаленные зубы красны. Ровъ за