Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

122

ихъ страстей, (,1ез ]иоез ФизисНоп 4ез Вошитез её 4е епт раз$101п$“).

Характеренъ отмЗчаемый Жакомъ Штерномъ интересъ. писателей къ отдЪльнымъ случаямъ преступленй, къ такъ наз. уголовной казуистикЪ. Шиллеръ написалъ предислов!е къ изв стному сборнику криминальныхъ случаевь РИауа|; въ сравнительно недавнее время — Поль Бурже къ сборнику „Сацзез сгипше!ез её шопЧашез“.

На ряду съ этимъ всемрная литература знаеть рядъ именъ писателей, которыхъ современное имъ государство трактовало какъ преступниковъ — все равно обычныхъ или политическихъь — и которые сами непосредственно соприкасались съ преступнымъ мромъ и сами претерпфвали государственную кару. Таковы Виллонъ, Казанова, О. Уайльдъ, Верленъ, въ Росаи Достоевсый, Кюхельбекеръ, Короленко, Мельшинъ и др.

Но, можеть быть, болЪе важно отмЪтить ту связь, которая существуетъ между художественнымъ изображешемъ и дЪйствительной жизнью, дЪйствительными преступленями. Достаточно напомнить связь романа Золя „Га Б@е-Витате“ съ процессомъ супруговъ Тепаугоп, „Ге гоцее еЁ 1е пом“ Стендаля — съ процессомъ Берте изъ Безансона. То же можно сказать о „Ёе @415с1р1е“ Бурже, о „Га НШе ЕШза“ Гонкура, о „Живомъ трупЪ“ и „ВоскресеньЪ“ Толстого, о „Деревенской драмЪ“ Гарина-Михайловскаго и др.

Нужно ли говорить, что далеко не всякое литературное: произведение на тему о преступлени представляетъ интересъ для криминалиста. Едва ли можно извлечь что либо цЪнное изъ бульварной и сыщической литературы, все равно, будетъли это „Ринальдо Ринальдини“ Вультуса, „Парижскя тайны“ Э. Сю, „Петербургская трущобы“ Вс. Крестовскаго или Натъ. Пинкертонъ.

Можно общимъ образомъ сказать, что мфрило художе ственой оцфнки совпадаетъ съ нЪсколько боле узкимъ мЪриломъ значительности и содержательности того матертала, которое художественное произведен!е можетъ дать для такихъотраслей — какъ уголовная психоломя, судебная псижатрия, эт1ологя преступности или уголовная сощоломя и политика. Э. Ферри говоритъ о томъ, что въ этой области „поэзия и наука оплодотворяютъ другъ друга“. Русскй ученый криминалистъ А. Д. Киселевъ, касаясь того же предмета, спрашиваетъ: „РазвЪ пути къ истинЪ идутъ только черезъ науку? Да и такъ ли далекъ художникъ отъ ученаго“? Оба они, конечно, разум$ютъ подлинное художество. Уголовный сюжетъ — казусъ можеть быть обогащенъ только въ горнилЪ подлиннаго художественнаго творчества.

Въ этой своей короткой статьЪ мы хот$ли бы коснуться