Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

138

т. е. именно преклонене передъ плотскимъ, тогда какъ будто бы вБдь никакъ не вяжется съ аскетизмомъ. Для Бруно: Бауера — напротивъ. Ихъ примиряетъ опять-таки принцицъ тр!ады: тезисъ — язычество, т. е. ложь; значить антитезись монашество, аскетизмъ, т. е. презрБне плоти, а отсюда, какъ. синтезъ и явится представлен!е, одновременно служащее и антитезисомъ большой тр!ады — реформац!я. Критически мыслящая личность проявилась въ своихъ поискахъ выхода изъ безысходности средневЪковья.

Не надо забывать, что въ срединЪ прошлаго вЪка протестантизмъ и возрожден!е разсматривались, какъ явлен/я параллельныя. Да такъ нёмецке историки представляють явленя Х\У и Х\ вв., въ сущности, и до нашихъ дней. Гуманизмъ и Реформашя, то и другое — проявлен/я критическаго отношения къ явлевямъ жизни. И этимьъ оба эти течен]я оказываются предтечами скептицизма ХУШ в., а, стало быть, и Великой Револющи. Схоже съ этимъ смотрЪли и рашоналисты, для которыхъ Раблэ предшественникъ- предтеча Вольтера, а Лютеръ — тЪмъ же самымъ Вольтеромъ введеннаго, какъ нЪкая новая фаза религи, деизма. Такъ.состоялась таки _эмансипащя оть вфковыхъ заблужденйЙ и предразсудковъ, подкр$пляемыхъ непоколебимымъ когда-то, узкимъ, опирающимся на инквизищю авторитетомъ церковной 1ерарх!и.

Но Бруно Бауеръ — христанинъ; его первый тезисъзаблудшее, впавшее въ язычество христ!анство, а антитезист. — никакъ не первые шаги свободомысля, а лишь освободившееся современное или, казалось бы, совершенное хриспанство — Лютеръ. Туть восторжествоваль германизмъ. Самая высшая расса изъ всего разноплеменнаго западнаго человфчества — нфмцы. ВЪдь оттого и индо-европейске или арйск!е языки назывались — а въ Германи и до сихъ поръ укр$пился этотъ терминъ — индо-германскими языками.

Значить, можеть быть, и не надо никакой тр!ады, ни къ чему искать синтеза. Отнюдь н$тъ. Увы, нЬмецк!й народъ, а вмЪстБ съ нимъ н$мецкое лютеранство не осуществили того, что можно было отъ нихъ ожидать Дряхлъ романскй

м!ръ, давший католицизмъ. Западъ въ упадкЪ. Но — увы дряхлЪеть и ни съ чЪмъ не сравнимый по достоинству германсюй мръ. И эта теоря одряхлЬн!я запада — централь-

ное положен!е, хуже: отправная точка, еще хуже: акс!ома, принятая и славянофилами, и нЬмецкими нащоналистами, и Герценомъ, а позднЪе и русскимъ народничествомъ. Западъпо формул Герцена, — сказалъ свое лосл$днее слово.

Мы подошли къ главному. Теперь сейчасъ станетъ ясень сумасшедше странный парадоксъ БЪлинскаго о русскомъ народЪ; именно онъ, этотъ парадоксъ, оказавшись позднЪе воочю нев5рнымъ, привелъ къ толкамъ о взаимномъ непони-