Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

268

системы, которая, сообразно съ правилами древней свободы, хочетъ, чтобы граждане были совершенно порабощены для того, чтобы нашя была самодержавна, и чтобы индивидъ былъ рабомъ, для того чтобы народъ былъ свободенъ“.

Какъ извЪстно, новЪЗйше историки древности внесли существенныя изм5неня въ такое понимане античнаго строя. Такъ, наприм$ръ, парижскШ профессоръ Глотць въ своей книгБ [а сб отесаце утверждаетъ, что въ Аеинахъ ›политическая свобода была только посл дствемъ свободы, которою располагали всЪ граждане въ своей частной жизни“. И посему онъ спрашиваетъ: „гдЪ же то притЪснеше, которому, согласно слишкомъ распространенному предразсудку, ихъ будто бы подвергало всемогущество гражданской общины?“ *) Но былъ одинъ историкъ, который раздЪлиль пущенный Констаномъ въ оборотъ предразсудокъ. И этоть историкъ былъ Фюстель де Куланжъ. Въ предислов!и къ своей СИ апНаце онъ пишеть: „составили иллюзш относительно свободы у древнихъ, и только посему свобода у современниковъ подверглась опасности“ °°). Такимъ образомъ анализъ идей Бенжамена Констана приводить насъ къ идеямъ Фюстель де Куланжа. Историкъ продолжаетъ дфло политика.

2.

Всетаки напрашивается возражен!е, что разлище темиерамента и методовъ политика и ученаго всегда остается слишкомъ большимъ, чтобы можно было находить связь между ними даже тогда, кога они касаются однихъ и тТЬхъ же вопросовъ, особенно когда дЪло идетъ о Констан$, чувствительность котораго хорошо извфстна, и о Фюстель де КуланжЬ съ его репутащею безпристрастнаго чтеца текстовъ, нечувствительнаго къ тому, что не относится къ чистой эрудищи: „тексты, тексты, и ничего больше, кромЪ текстовъ“ 5"). Необходимо прежде всего выяснить, насколько эта репутащя соотвЗтствуетъ дфйствительному характеру личности и творчества Фюстель де Куланжа и насколько онъ быль чуждъ той политической страстности, которая водила перомъ Констана. Когда представляютъ себЪ идеалъь науки и совершеннаго ученаго, воображаютъ знан!е безъ какихъ бы то ни было субъективныхъ предпосылокъ, еше уогацззе ито $1озе \/15зепзспаН, какъ говорятъ н-мцы. Содержашемъ этого знан!я считаютъ совершенно однозначную и абсолютную истину. И въ качеств носителя такой истины воображаютъ существо, жизнь котораго протекаетъ только въ мозгу, и которому незнакомы ни чувства ни страсти. Но въ дБйствительности