Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

269

существуютъ только приблизительныя науки. И всф ученые — это люди, которымъ ничто челов$ческое не чуждо.

Научный идеалъ еще не осуществленъ. Кто знаетъ, осуществимъ ли онъ вообще. Анри Пуанкаре уб$дилъ насъ, что современная наука это только гипотеза и что даже аксцомы условны. Если дЪло обстоитъь такъ даже съ математикою, точности которой принято удивляться, то что же сказать объ истори? Не ошибался ли Аристотель, отказывая ей въ прав именоваться наукою? По выраженю Мишле, задачу историка составляеть воскрешене изъ мертвыхъ, т. е. чудо. Такъ въ наукЪ н$тъ чудесъ. Однако какъ можно воспроизвести прошлое, подлинная дЪйствительность котораго ускользаетъ отъ всякаго анализа, если не обладать тБмъ даромъ интуиши и творческаго воображения, который присущъь только поэтамъ? Историки тоже должны обладать этимъ даромъ, особенно если они предпринимаютъ синтезъ прошлаго. Поэтому Гельвешй могъ опредЪлить истор!ю какъ романъ фактовъ.

Само собою разум$ется, что для того, чтобы стать историкомъ, одного воображен!я мало. Необходима солидная эрудишя. А это предполагаетъь усердное чтене. Но одно лишь чтен!е не создаетъ историка. И одно лишь собране текстовъ это еще не истор!я. Подлиннымъ чтецомъ текстовъ и только ихъ чтецомъ былъ Гоголевсюй Петрушка. У настоящаго же историка всякое чтене это творческое чтен!е. Сквозь мертвые тексты онъ прозрЪваетъ живую, хотя и бывшую жизнь. И ее то онъ и старается воспроизвести.

Такъ какъ для оживлевя того, что уже мертво, надо длать заимствовашя у того, что еще живо, то историкъ, этотъ, по выражению Фридриха Шлегеля, обращенный назадъ пророкъ, всегда вкладываетъь въ свое творене нЪчто отъ своего живого существа и отъ окружающей его жизни. Есть даже историки съ ограниченнымъ кругозоромъ, которые вообще ничего не зам5чаютъ въ прошломъ, кромЪ отголосковъ настоящаго. Имъ кажется, что даже въ античномъ мЪ только и думали, что о дБлахъ, интересующихъ современность. Такою чрезм$рною модернизашею древности особенно гр$фшили иные нЪмецк!е историки. Таковъ былъ Вилламовицъ фонъ Меллендорфъ, или Пельманъ, открывший въ Аеинахъ нЪмецкую сошалдемократ!ю, или Момзенъ, узнавший въ ЦезарЪ и АвгустЪ не то Бисмарка, не то стараго Вильгельма. Таке историки философии, какъ Наторпъ, были убЪждены, что они вЪрнфе воспроизводять м!ровоззрфне Платона, изображая его какъ неокантанца марбургскаго толка, чБмъ Аристотель, который, какъ ни какъ, лично зналь Платона и былъ его ученикомъ.

Но есть и друме историки, обладаюцие болЪе острымъ зрЬшемъ и способностью конген!альнаго проникновения, Къ ихъ.