Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

270

числу принадлежалъ и Фюстель де Куланжъ. Читая тексты, оставленные намъ въ наслфдство древними, онъ искаль и находилъ ие современную, а древнюю жизнь. Однако и онъ отправлялся отъ современности. Весьма поучительно въ этомъ отношении предисловие его „Древней гражданской общины“. Мы здБсь читаемъ, что для познан!я далекаго прошлаго историку необходимо „спуститься въ свою душу“, потому что тамъ „онъ можеть найти и различить разныя эпохи сообразно съ тЬмъ, что каждая изъ нихъ оставила въ немъ“ °*). Такова субъективная основа историческаго изсл$дован!я. Его объективная основа — это впечатлЬ ня современной жизни. Правда Фюстель де Куланжъ не слБдуетъ методу упомянутыхъ нмецкихъ историковъ. Совсфмъ напротивъ, онъ его осуждаетъ: „мы неминуемо ошибаемся относительно этихъ древнихъ народовъ, — пишеть онъ — когда мы ихъ разсматриваемъ черезъь мн$фня и факты нашего времени... Ничто въ сов2еменности не похоже на нихъ“ 3). Но онъ не забываеть современности, когда читаетъь старинные тексты. Онъ постоянно сравниваетъ прошлое съ настоящимъ. Онъ не ограничивается описанемъ. Онъ доказываетъ. Онъ пишетъ` историю а@ ргоБапаит. И его произведеня это тезисы, которые даже за‘трагиваютъ вопросы современной политики. Каковъ тезисъ его „Древней гражданской общины?“ Тотъ же, что иу Констана: не сл$дуетъ см5шивать современное пониман!е свободы съ древнимъ. Каковъ тезисъ „Истории политическихъ учрежденй древней Франщи?“ Реакщя латинскаго духа противъ германизма. На этомъ послЪднемъ тезис необходимо н5сколько остановиться, ибо здЪсь передъ нами оказывается совсфмъ не тотъ Фюстель де Куланжъ, какого обычно принято себЪ пред<ставлять. Давно было принято приписывать нашествю германскаго племени Франковъ все то, что почиталось хорошимъ во Франши. Монтескье утверждалъ, что свободныя учрежденя были найдены въ германскихъ л$сахъ 5*). Также какъ и Буленвилье и друме историки „Франкогаллй“, онъ считаль французскихъ дворянъ и самого себя потомками германскихъ завоевателей, ииБющими право на наслФдственное пользован!е сощальными преимуществами передъ туземцами. Мабли тоже считалъ Германю родиною свободы. По мнЪн!ю Гизо германцы дали французамъ ‚„духъ свободы, той свободы, которую мы знаемъ и понимаемъ теперь... Основная идея свободы въ современной Европ$ пришла къ ней отъ ея завоевателей“ °°). Изучая неравенство человЪческихъ расъ, Гобино и Лапужь приписывали высшей, сЪверной и германской расЪ все, что было благороднаго и солиднаго во Франщи, все, что содЪйствовало ея славЪ и процв$танйо. Все же дурное и всЪ бЪдствия, постигавшия ихъ отечество, они приписывали кельтскимъ и латин-