Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

266

безконечно спорный и трудно разр шимый, въ особенности, когда одной сторон$ нужно получать деньги, а другой платить, не имБя за это въ сущности ничего осязаемаго и ре: альнаго. Если основан{е для вознагражден!я спорно, то установлен!е размБра такового имЪетъ такой же характеръ.

Отсюда можно заключить, что если предпрят!е, къ которому ученый обратилъ свое требован!е о вознаграждении и ДОЛЖНО „вступить съ нимъ въ переговоры“, то эти переговоры: приведутъ къ положительному результату лишь въ р$»дчайшихъ случаяхъ, а въ остальныхъ откроютъ дорогу къ запутанному и сложному процессу, да еще черезъ государственную границу, если, какъ это можеть часто случаться, ученый живетъ въ одномъ государствЪ, а прим$нитель въ другомъ.

Даже при разныхъ поправкахъ въ родЪ особыхъ арбитражныхъ учрежденй при ЛигЬ Нашй и представительства правъ ученыхъ профессюнальными организащями подобные процессь: требуютъ такихъ денегъ, такихъ усилй, такихъ хлопоть и потери времени, которыя ученому, находящемуся въ обычныхъ условяхъ жизни этого сошальнаго класса, совершенно не подъ силу. Въ подавляющемъ большинствЪ случаевъ ученый не будетъ „боле рьяной стороной“ (1а рагНе 1а ршз Ч9Шсеме), а промышленникъ, взвЪфсивь положеше и сить: своего противника, не найдетъ нужнымъ, ради замЪны неопредЪленнаго эвентуальнаго требован!я опрел5леннымъ платежемъ, ломать копья и обременять себя лишнимъ процессомъ. Въ дЬловой жизни денежная неопредЪленность невыносима, но только если она заключаетъ въ себф реальную и дЬйствительную угрозу будущаго платежа. Эта опасность въ разсматриваемыхъ случаяхъ столь незначительна, что

и агё. 4: „зиг ющез$ аррИсаНоп$ шаенеез, Чш роиггаепЕ еп &ще фа[ез“. Съ одной стороны „способность къ матер!альному использованю, съ другойматер!альныя примфнения.

Интересно въ этомъ отношенш отмЪтить весьма правильный взглядъ быв. предсфдателя патентной управы германской импер!и Робольскаго, который писалъ въ 1890 году, когда о научной собственности еще никто и не думалъ. Нижеприведенная цитата показываетъ, насколько трудно установить связь между техническимъ изобрфтенемъ и тЬмъ, откуда оно вышло „АчЕ уе сне \Уе!5е Чег ЕгНп4ег п @езег ЕгКеппн$ се!апоЕ 15, об Чигсп ЗрекшаНоп офег р!6ЁНевеп Ема, об ацгсВ шапеуоПе \Мегзисне оег ЭискИсНеп 2ыёа| 15... св п ВенасЬ хи енеп. Опегнебиен 1<Ё аисН оБ Чег ЕгНпаег 4е Безопаегеп Сезе{2е КеппЁ о4ег уегзепь \луе!спе аз Ешие{еп Чез Ео!еез Бе@тееп, }е, цпегнеБИсн 151 арегпаирЕоБ @е рНузЩаИзсеНе, теспап{зспе оЧег спелизсНе Уогоапа, \уе[сНег 4ег ЕгНпацие ги @гиа4е Пе, 15Нег \у1ззепзспайИсН НаЁ егК1агЕ \уегеп Коппеп Н. ВоБо[зК 1, Теопе ипа Ргах!5 Чез ЧешсНеп Раеггеснез Вет 1890, $. 19.

Лауреать Напзоп подробнфе другихь авторовъ коснулся этого вопроса: онъ полагаетъ, что субъективно это причинная связь, сознаваемая прим$ннтелемъ, объективно-любое соотношене между сущностью открыпя и техническимъ эффектомъ, составляющимъ предметъ прим$нен!я