Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

130

Такъ какъ этически челов$къ транссцендентенъ физической природЪ, то и метафизическая ор!енташя его поведеня не можетъ принять такого, физическаго Бога, имманентнаго природЪ. Богъ этики транссцендентенъ природЪ. Транссцендентенъ онъ и челов$ку, ибо та самокритика, безъ которой немыслима этика, совершенно исключаетъ самообожествлен!е челов$ка или человЪкобож!е во вкусЪ Фейербаха. Какъ писалъ Боссюе, „познан!е насъ самихъ должно насъ возвысить до познан!я Бога“. Или, какъ писалъ Державинъ, „я есмь — конечно есь и Ты!“. Этический человЪкъ ор!ентируется на Бога, который транссцендентенъ и природЪ и человЗку. Такая ор1енташя на сверхприроднаго и сверхчеловЪческаго Бога сообщаетъь новый метафизическй смыслъ и этической антрополог!и и этическому детерминизму. Тогда человЪкъ сознаетъ и познаетъ себя въ новой перспектив. Онъ „смЪло глядитъ изъ времени въ вфчность“. Онтологически онъ занимаетъ тогда среднее положене между природою и Богомъ. Онъ рождается не только физически, но и метафизически, „свыше“, „отъ Бога“ (ан. Ш, 3; |, 13), получая отъ Него образъ и подобие. Тогда свобода, выражаясь словами Достоезскаго, оказывается „даромъ свободы“. Тогда жизнь уже не представляетъ только б1ологическое прозябане, непрерывное умиран!е, согласно формулЪ Клода Бернара, или приспособлене внутреннихъ процессовъ къ внЪшнимъ, согласно формулЪ Спенсера. Жизнь это этическое призван!е. ЧеловЪкъ призывается оправдать образъ и подобе Боже и служить вЪчному во временномъ. Онъ призывается къ сотрудничеству съ Богомъ, который „донынЪ д?лаетъ“ (отъ [оанна \, 17), „ибо мы соработники у Бога“ (Г Корине. Ш, 9). Онъ призывается, какъ выразился Джемсъ, быть кодетерминантомъ въ окончательномъ устроен:и м!ра, въ томъ его проникновени божественностью, которое восточные отцы называли „теозисъ“. При наличности такой вБры этическая самокритика человЪка получаетъ характеръ проявлен!я „дара зрЪти своя прегрфшеня“. И тЪ нормы, которыя чуткая сов$сть признаетъ безусловно обязательными для правильнаго поведеня, получаютъ характеръ откровен!я заповЪ$ди Божей, настоящаго категорическаго императива, источникъ котораго Богъ, зиштиз Ше Ппрегаюг, какъ выразился Гейлинксъ (Е@!са Орега, еай. Гапа, Ш, 38). Такой Богъ не пребываетъ въ планЪ той фактической феноменологии, которою вЪдаетъ наука, ибо „Бога никто же видЪ нигдЪ же“ и „Бога человзкомъ невозможно видЪти“. Не пребываетъ Онъ также только въ планЪ того субъективнаго осмысливаня быт!я, становлен!я и дъланя, которымъ вЪдаетъ философ!я съ ея основною категор!ею возможности, въ силу которой, по выраженю Ренана, „все возможно, даже Богъ“.