Zapiski Russkago naučnago instituta vъ Bѣlgradѣ

74

дЪтства у нихъ въ деревнЪ была некрасивая, грязная и вороватая кухарка Аксинья. Толстой ув$рялъ ее, что она похожа на Семирамиду, что приводило ее въ восторгъ — такъ. всЪ и прозвали ее Семирамидой (см. „Современныя Записки“ т. 45). Онъ любилъ посм$яться какому-нибудь дфтски наивному анекдоту, который часто со смЪхомъ пересказывалъ своимъ друзьямъ. Такъ, наприм5ръ, докторъ И. Н. Альтшулеръ любезно сообщилъ мн$, какъ Толстой съ веселымъ. смЪхомъ разсказывалъ ему неоднократно анекдотъ объ армянинЪ, который выражалъ удивлен!е, почему люди руки моютъ каждый день, а ногъ никогда не моютъ. Толстовскя шутки надъ другими бывали безобиднаго свойства. Такъ, наприм$ръ, когда въ Ясную Поляну пр!Бхала однажлы одна родственница Толстыхъ, противница вегетар1анства, то, садясь за обЪденный столъ, она съ изумленемъ увидфла привязанную живую курицу, а на ея прибор$ былъ положенъ большой кухонный ножъ. В. Ф. Булгаковъ, которому я обязанъ цфнными библ!ографическими указан!ями касательно комическаго у Толстого, любезно сообщилъ мн$, что Толстой, какъ. ребенокъ, смЪялся анекдоту объ армянинЪ, который прочелъ съ неправильнымъ ударенемъ надпись на стклянкЪ съ микстурой „ПослЪ према пищи“, и пищалъ всяюИ разъ, когда глоталъ лекарство. Илья Львовичъ Толстой разсказываетъ въ книг „Мои воспоминан!я“ о невинныхъ шуткахъ, которыя выдумывалъ Толстой, играя съ дЪтьми, или желая утЪшить плачущаго. Въ посл$днемъ случаЪ, напримЪръ, декламировались слъЪдуюшие „нЬмецк!е“ стихи:

Ге апвепенме \/щегсей 15Ё очень карашо”. ВейуеНеп ума еш \епе Кай, Небось, будеть тепло. _ АцсВ \уепп шап ЧосВ пасВ Наизе Котт! Па зе Чег РипзсВ Беге!й. 15Ё п1сНЁ очень карашо п КаНег \М/щег2ей?

Однако Толстой, обладая темнымъ темпераментомъ, не былъ, вообще говоря, экспансивенъ, и общен!е съ нимъ, особенно въ его молодости, часто приводило окружающихъ его: къ спорамъ и столкновенямъ. Онъ былъ „задира“, по словамъ д-ра Елпатьевскаго (Кр. Новь, 19727, 9). Къ этому порззительному и загадочному несоотвЪтствю между р$зкостью, грубостью Толстого въ литературной полемик$ и въ бесЪдЪ, когда онъ норовитъ даже порой обид$ть противника, съ его подлинвой непротивленческой неспособностью къ сатирЪ и Ъдкому сарказму я вернусь еще въ конц статьи.